Не знала, с какого момента начать, а может, вовсе не рассказывать? Однако слишком сложно держать всё в себе, вести внутренние дебаты и чувствовать, как постепенно сходила с ума.
— Я влюбилась, — начала с самого главного, из-за чего и произошёл круговорот ошибок в моей жизни. — Я влюбилась в Адриано.
Глаза цвета оливок округлились, и я нисколько не была удивлена столь бурной реакции подруги. Фанни обескураженно пробормотала:
— В Адриано Моретти?
— Да.
Никки не выглядела удивлённой, хотя бы потому, что немного была подготовлена к подобной новости. Поэтому мне было легче смотреть на неё, нежели на ошеломлённую Франческу.
— У вас «всё» было? — уточнила черноволосая, и я, поколебавшись, кивнула. — Тогда ничего не понимаю. Почему не развелась?
Я пообещала Адриано хранить его тайну столько, сколько потребуется. И даже лучшим подругам не посмела рассказать, ведь это будет предательством по отношению к парню.
Меньше всего я хотела его разочаровать.
— После той ночи мы…не поладили. Я расстроилась, испугалась одиночества, — прикрыла глаза, вспоминая эмоции, терзавшие меня в тот тяжёлый момент, и грустно улыбнулась. — Девочки, я ошиблась. Ещё никогда не чувствовала себя так одиноко, как рядом со Свеном. Я задыхаюсь!
Вытерла мокрые глаза тыльной стороной ладони и стыдливо посмотрела на притихших подруг:
— А вчера я встретилась с Адриано и… — замялась, проматывая в голове нашу встречу «от» и «до», и перехватив недоумённые взгляды подруг, поспешила заверить. — Нет-нет, не подумайте, между нами ничего не было! Он попросил прощения.
Однако не могла противостоять румянцу, стремительно распространяющемуся по щекам, вниз по шее.
Между нами был поцелуй.
Только поцелуй. Много поцелуев: и нежных, и страстных. Одного воспоминания хватило, чтобы губы вновь закололи, а по телу пронеслась тёплая волна наслаждения.
Франческа и Никки переглянулись, а я обеспокоенно резюмировала:
— Получается, я предала Свена.
Никки поморщилась, на что я воскликнула:
— Он старается, Ник! Правда, он давно не был так заботлив и внимателен, как в Филадельфии.
— Но ты его не любишь, — голос Фанни внезапно ударил меня по дых, и я растерянно уставилась на неё.
Она приподняла брови, как если бы давала мне возможности опровергнуть слова, но я не воспользовалась такой возможностью.
Пристыжённо опустила глаза, и девушка продолжила:
— Ты мучаешь не только себя, но и Свена.
— Знаю…
— Это надо прекратить и как можно скорее, пока ты не довела себя до нервного срыва.
По щекам покатились слёзы, и я приняла из рук подруги салфетку, старательно скрывая следы слабости.
— Знаю, но… Сейчас всё сложнее. Раньше у меня была веская причина говорить о разводе, а сейчас? К Свену не придраться: он нежен со мной, в дочке он души не чает.
— А то, что любви нет — это не веская причина? — спросила Никки и, не дождавшись вразумительного ответа, придвинулась ко мне ближе. — Эми, знаешь, как поступают взрослые люди? Они берут на себя ответственность. Что делаешь ты? Ищешь того, кто возьмёт за тебя эту ответственность. Первый раз получилось — Свен облажался, вся вина на нём. Второй раз не прокатит, Эми. Ты либо берёшь ответственность за развод, либо портишь жизнь и себе, и ему.
Отложила высохшую салфетку на стол и откинулась на спинку стула, ощущая себя так, будто меня прибили мешком. Никки озвучила то, что я никак не хотела признавать.
— Эми, а ты вообще любила Свена?
Во все глаза уставилась на черноволосую и, не веря, что она действительно задала вопрос «в люб», глухо рассмеялась. Рваные смешки быстро переросли во что-то дикое и истеричное, отчего я вновь схватила салфетку и спряталась за ней.
Мир рушился на глазах, и я не знала, как предотвратить катастрофу. Был ли в этом смысл?
— Миссис Гласс, извините, что прерываю беседу, но вас к телефону.
Сфокусировала взгляд на подошедшем мужчине с бейджиком на кремовой рубашке и поспешила подняться из-за стола:
— Спасибо, что заглянули, девочки. Я оставлю вас, работы много. Может, встретимся на выходных?
Франческа ободряюще улыбнулась:
— Обязательно что-нибудь придумаем.
Обняла подруг на прощание и чуть ли не бегом поспешила в кабинет, по дороге прося сотрудника перевести звонок на мой рабочий телефон.
Закрылась в кабинете и прижала дрожащие пальцы к холодной дверной поверхности. Попыталась собраться с духом, взять эмоции под контроль и расправить плечи, взглянув на мир не из-под полуопущенных ресниц.
Мышцы болезненно заныли, но я не обратила внимания на боль: встряхнулась и поправила полы рубашки.
Подошла к телефону и, слушая приятный голос женщины, бросила взгляд на настенный календарь. Ох-х, как же я могла забыть!
— Да-да, мы обязательно подъедем, — заверила администратора детского стоматологического отделения и искренне поблагодарила за напоминание.
Я забыла.
Я настолько погрязла в противоречивых чувствах, что забыла о записи к стоматологу.
Быстро засобиралась, попутно набирая номер Бетти и раздавая указания менеджерам. Последние, видимо, выдохнули с облегчением после моего ухода, потому что целый день я только и делала, что отыскивала недочёты и настаивала на своевременном разрешении проблемы.
Я была не в духе, и это чувствовалось за несколько метров.
Даже Бетти подметила моё взвинченное состояние, заверяя по телефону, что подъедет с Ханной к клинике в течение часа.
Только убрала мобильный телефон в карман полушубка, как он громко завибрировал, не давая о себе забыть.
— Да? — ответила на звонок, не посмотрев на звонившего абонента, и села в автомобиль.
— Эмили, привет. Ты занята?
Адриано.
Голос Адриано проник под кожу и расслабил каждый мускул, отчего я удобнее устроилась на кресле.
— Я-я-я…да, извини. У Ханны разболелся зуб, и мы едем к стоматологу. Перезвоню ближе к вечеру, хорошо?
— Я могу забрать вас из клиники.
Покосилась на Лиама и уже предчувствовала, как мне будет неловко вновь отказываться от его услуг и пересаживаться в автомобиль парня.
— Мы потом сразу домой. Ты только зря время потеряешь.
Адриано ответил не сразу:
— Понял. Надеюсь, у малышки будет всё хорошо с зубиком. Передавай ей привет от Адри-Адри.
Ощутила, как разболелись щёки от широкой улыбки, и поблагодарила за поддержку. Адри-Адри, сам того не осознавая, делал невозможное — заставлял меня чувствовать себя немного, но счастливее.