Симона обернулась и улыбнулась Куинн.
— Можно вопрос?
— Конечно.
— Просто все так хорошо относятся ко мне… что я жду подвоха.
Куинн улыбнулась.
— Знаешь, я чувствовала тоже самое, когда только переехала сюда. На самом деле мне было трудно приспособиться к этому любопытству и не стать параноиком, но как только я узнала людей, поняла, что они искренне заботились обо мне, действительно заботились. Просто делай это постепенно. Даже я до сих пор привыкаю жить в маленьком городке и налаживать бизнес. Сегодня вечером они, вероятно, узнают историю твоей жизни.
Симоне стало плохо. Она не хотела, чтобы кто-нибудь знал о том, что с ней случилось. Сидя на диване, она положила голову себе на руки. Никто не должен знать. Если кто-нибудь узнает, тогда и Терри может узнать, где она.
— Симона, что случилось?
Симона не поднимая головы, прошептала:
— Никто не должен знать. Он найдет меня. — Страх был ужасным чувством, как только он завладеет тобой, он может полностью контролировать тебя и заставить тебя делать то, о чем ты никогда не думал.
— Кто милая? Кто тебя найдет? — Куинн села рядом с ней, поглаживая спину круговыми движениями. Только мистер Олсен и его жена были с ней милыми, но могла ли она доверять Куинн? Могла ли Симона доверить ей сохранение ее тайны?
Симона подняла взгляд, ее тело сжалось от страха. Если она расскажет Куинн подробности, возможно, все ее мечты рассеются на ее глазах. Был только один способ узнать, и это должно было быть спусковым крючком.
— Мы не знаем друг друга Куинн, но я…
Куинн положила руку ей на плечо:
— Симона, я знаю, что ты меня не знаешь, но ты можешь мне доверять. Я никому не скажу, что ты скажешь мне.
Симона глубоко вздохнула и рассказала Куинн короткую версию своей жизни с Терри. — У меня был парень, который сначала был милым и добрым, а дальше, стало хуже. Затем в нем проявился дьявол. Он просто вошел во вкус того, что он делает. — Симона встала и подняла подол своей рубашки.
— О Симона, дорогая. — Она встала. — Этот сукин сын заслуживает смерти, и если он когда-нибудь придет сюда, поверь мне, он получит то, что заслуживает. Я могу тебе это пообещать. — Прежде чем Симона смогла опустить свою рубашку, Бейн встал у двери с коробкой в руке.
— Твою ж мать. Что случилось?
Симона отдернула рубашку и быстро побежала к ванной. Она намеревалась рассказать только Куинн, но теперь Бэйн увидел худшую из ее травм. Он подумал, что она не что иное, как проблемы. Черт, она была проблемой, наполненной одними только проблемами.
Симона услышала шепот в своей спальне, затем молчание. Почему, черт возьми, она пряталась в ванной? В тот момент Симона поклялась себе, что никто никогда не причинит ей вреда. Она купила пистолет, и, если бы эта штука дернулась, она была готова к этому. Симона посмотрела на свое отражение и склонила голову. «Да, ты настоящая жесткая женщина».
— Тук, тук, тук. Симона, ты можешь выйти? — спросила Куинн.
Выходи и покончи с этим, и начни готовить магазин к открытию. Симона открыла дверь и обнаружила Куинн в своей спальне.
— Бэйн узнает все остальное, но… он хочет спросить тебя, что случилось. Он будет ждать, пока ты не станешь доверять ему, но он надеется, что ты расскажешь ему свою историю в один прекрасный день. Он настоящий милый парень, довольно смешной и хороший друг.
— Я не должна была говорить тебе, не хочу, чтобы ты была втянута в мою драму. — Симона открыла коробку на своей кровати и начала распаковывать. — Меня не интересует поиск отношений здесь, в Нью-Хоуп Поверь мне, когда я говорю, что с меня достаточно мужчин, я не собираюсь узнавать их получше. Все, что я хочу сделать — жить без побоев и синяков.
— Может быть очень одиноко удерживать всех на расстоянии, но я надеюсь, что мы будем ближе с тобой, и надеюсь, что мы станем друзьями, — улыбнулась Куинн.
Симона посмотрела на Куинн:
- Я тоже на это надеюсь. У меня нет друзей, кроме мистера Олсена и его жены. Они были моими начальниками, поэтому думаю, ты могла бы сказать, что они были не моими друзьями, а моими работодателями, но они относились ко мне как к семье. Не могу поверить, что говорю тебе это. Я попрала все свои правила с тобой, но чувствую, что могу тебе доверять. Симона положила руку на плечо Куинн:
— Ты не наложила на меня заклинание вуду? — Спросила она, с тихим смехом в ее веселом голосе.
Куинн подмигнула:
— Еще нет.
Глава 5
Сдерживая себя, Бейн спустился по ступенькам и сел внизу. Теперь он знал, почему она все время оглядывается — она боится, что за ней следят. У Симоны синяки не от падения. Она так быстро отдернула свою рубашку, что выглядело не очень хорошо, как он знал. Куинн не подтвердила этого, но Бейн знал, когда кого-то преследуют. Это объяснило, почему женщина побежала в ванную. Симона боялась кого-то, но кого?
Прежде чем он мог задать какие-либо вопросы, Куинн приложила палец к губам, заставляя его молчать.
— Пожалуйста, не спрашивай ее сейчас. Пусть Симона узнает нас и доверится нам. Позволь ей доверять тебе, Бэйн. Если ты сейчас ее подтолкнешь, она сбежит.
Все, что мог сделать Бэйн, согласиться не задавать Симоне никаких вопросов, но никто не говорил, что он не может делать то, что делал лучше всего: искать информацию о людях. Ему не нужно было беспокоить девушку, чтобы получить ответы, которые ему нужны; Бэйн мог получить их самостоятельно.
Что бы это ни было, он защитит ее, никто никогда не причинит ей боль. Во-первых, ему нужно было знать, что этот сукин сын сделал с ней. Бэйн не беспокоился о ней раньше, Арден сказал, что слово мистера Олсена было достаточно для него, но Бэйн поставит свой последний доллар на то, что Арден знал правду. Мистер Олсен не отправил бы ее сюда, не передав эту информацию Альфе.
Арден Диксон был самым умным человеком, которого он знал, и он был очень основательным в своей работе. Арден никогда не позволил бы кому-то находиться по соседству с его парой, не зная о них все.
— Утомился уже? — пошутил Финн.
Спустившись со ступени, Бейн принял решение. Ему нужны ответы.
— Финн, мне нужно поговорить с Альфой. Вы справитесь с этим сами?
— Конечно, ты в порядке? — спросил Финн.
— Слушай, следи за Симоной, пока я не вернусь. — Бэйн не стал дожидаться ответа. Финн теперь был стражником, и он знал, что делать; Бэйн не сомневался, что он защитит Симону, если опасность придет к ней.
Когда он вернулся в свой кабинет, все, о чем он мог думать, это Симона и то, что она, вероятно пережила, чтобы получить синяки на теле. Ярость пронзила его, когда он увидел, как это плохо. Ее ребра, казалось, исцелялись, но боль, должно быть, была невыносимой. Люди не исцелялись как перевертыши; она должна была обратится в больницу. Это означало, что должен быть отчет. Может быть, даже полицейский отчет.