Тут только стало видно, что Павел на голову выше своей партнерши и вполне соответствует своему возрасту и третьему курсу вуза, а его ровесница Жанет больше походила на маленькую девчонку-подростка. Причем подростка-задиру. Об этом свидетельствовало не только ее выражение лица, взгляд чуть исподлобья, демонстративное отсутствие косметики, но и черные не глаженные брюки и коричневая трикотажная кофточка без рукавов, больше похожая на майку.
Когда они достигли середины танцпола, дискжокей сменил пластинку, и голос Юры Шатунова запел про дикие розы.
— Боже, какие рифмы, — произнес Павел, — розы — морозы.
— Нормальные рифмы, — ответила Жанет, — мне нравится.
— В свое время Пушкин поиздевался над читателями, которые опускались до таких рифм или ждали такие рифмы.
— Огласи, — лениво, в такт движениям, произнесла Жанет.
— И вот уже трещат морозы, и серебрится средь полей, — начал Павел и сделал паузу.
— Ну. а дальше?
— Читатель ждет уж рифмы розы, на вот, возьми ее скорей.
— И что?
— Здорово, тебя не впечатляет?
— Не-а.
Музыка закончилась, и Павел с Жанет стали проталкиваться обратно к своему столику.
— Возьми два коктейля, — сказала Жанет и вытащила из кармана брюк несколько смятых бумажных купюр.
Павел взял их и направился к бару.
Елена снова набрала номер. Результат тот же самый. Тогда она позвонила мужу.
— Бонжур, — произнесла она после того как произошло соединение, — Гаетан, я третий день не могу дозвониться ему домой.
Мужской голос, говорящий по-французски, стал успокаивать ее.
— Сегодня мне приснился страшный сон, — перебила его Елена.
— Не всем снам надо верить, — произнес мужской голос, уже на плохом русском.
— А тут еще тебя нет.
— Дорогая, — ответил мужчина, — у меня дела. за пределами Франции.
— А у меня проблемы. за ее пределами, — капризно произнесла Елена.
— Ну, ну, больше оптимизма, пока нет повода для беспокойства. Павел молодой человек, он мог уехать на пикник с товарищами.
— Он не ездит на пикники с товарищами. Он кроме своих компьютеров ничем не интересуется.
— Ну почему же, у него есть подружка. Возможно, он проводит время с ней или у нее.
— Глаза б ее не видели. Тебе надо было уговорить его остаться в Париже во время последнего приезда.
— И как бы я это все сделал?
— Поговорил бы по-мужски.
— Я с ним говорил.
— Значит, не так говорил.
— Так, так. И могу сказать совершенно серьезно, он не хочет жить в Париже.
— Да, — согласилась Елена. — Ты как всегда прав. Он действительно не хочет жить в Париже. Извини за тон. Я постараюсь найти Ирину, она как раз на съемках в Минске.
— Кто есть Ирина?
— Ирина — моя подруга и сокурсница по ВГИКу. Она известная российская актриса, снималась у Бондарчука-старшего.
— А что есть еще и Бондарчук-младший?
— Есть и младший.
— Поступай, как считаешь нужным.
— А ты как бы поступил на моем месте?
— Мне трудно быть на твоем месте, точнее я не могу быть на твоем месте. Но если все так серьезно, ты можешь слетать в Минск на неделю-другую, — сказал Гаетан и положил трубку.
Расплачиваясь за коктейли, Павел краем глаза заметил, как за их столик подсел нагловатый парень и что-то сказал Жанет. Однако, увидев, что Павел возвращается к столику, парень вскочил со стула и, напевая: «Ви олл лыв ин зе йеллоу субмарин!» — исчез.
— Кто это был? — спросил Павел.
— Валет, — ответила Жанет.
— И кто такой Валет?
— Шестерка Кривого.
— Странное сочетание, Валет — шестерка Кривого. И что ему надо?
— А то ты не знаешь?
— Не знаю, — с оттенком ревности произнес Павел.
— Ну, так знай. Он напомнил о твоем долге Кривому.
— Как они нас нашли?
— А мы что, скрывались что ли?
— Нет, но все-таки. Дома я не появляюсь.
— Нашел тоже способ скрыться, — произнесла Жанет, опуская соломинку в стакан.
В это время к их столику подошел бритый парень в белой футболке, на которой сверхкрупными буквами было написано «СССР».
Он по-хозяйски сел на свободный стул.
— А это кто? — спросил Павел у Жанет.
— А это Боб, — ответила Жанет с некоторой иронией, — он тут самый крутой.
— Точно, — подтвердил Боб, — а знакомы мы с твоей подругой по клубу «Кик файтер», куда она одно время ходила тренироваться.