— Мастер Жозе, меня зверски избили. Когда я возвращался с ярмарки в Гуарите и направлялся в Можейро, нас с мальчишкой схватили полицейские.
— Как же вам удалось освободиться, сеу Торкуато?
— Я вам все расскажу по порядку. Меня отвели в тюрьму. К вечеру пришел лейтенант и приказал: «А ну-ка, приведите этого паршивого слепца, я хочу у него кое-что выспросить». Меня притащили за шиворот, как собаку. «Оставьте нас одних, сержант, — сказал лейтенант, — он у меня заговорит как миленький». И лейтенант стал расспрашивать меня о капитане. Он хотел узнать, где в каатинге укрываются кангасейро и имена лазутчиков, которые сообщали обо всем капитану. Я ответил, что ничего не знаю. «Лейтенант, я бедный слепой, живу милостью добрых людей». Тогда он позвал своего помощника Зезиньо и сказал: «Зезиньо, помоги-ка этому слепому развязать язык». Ремень загулял по моей спине, сеу мастер. Эти негодяи избили меня, слепого человека, христианина, который не видит белого света. Избили так, что я потерял сознание. Швырнули меня на пол, и тут поводырь разревелся, совсем с ума спятил. Я испугался, что он проболтается. Но, слава богу, он был так напуган, что у него от страха отшибло память. До сих пор еще не пришел в себя.
— Но как же все-таки вам удалось оттуда выбраться, сеу Торкуато?
— Мне помог полковник Но Боржес. Он узнал о случившемся и пришел в тюрьму поговорить с лейтенантом. Они здорово повздорили. Однако полковник настоял на своем. Меня освободили на следующий день, и я пробыл в доме полковника целую неделю, пока не зажила моя спина. Клянусь богом, сеу мастер, — этот лейтенант плохо кончит. Капитан Силвино разделается с ним. Вы, мастер, знаете о том, что произошло в Пиларе? Я прямо оттуда. Народ в волнении. Капитан захватил магазин Кинки Наполеона и роздал все товары беднякам. А теперь из города прибыл отряд полиции и творит там черт знает какие безобразия. Капитану Жозе Медейросу несдобровать. Его ждет та же участь, что и Симплисио Коэльо из Сапэ. Ну а как вы, мастер?
— Так себе, сеу Торкуато! Но, откровенно говоря, мне сейчас не до болезней. У меня столько неприятностей, что я забыл о них думать.
— Да, мастер, я слышал о вашей дочери. Проходя мимо дома капитана Виторино, перекинулся несколькими словами с доной Синьей. Она очень расстроена. Но вы, наверное, имеете в виду вашу ссору с хозяином энженьо. Я знаю об этом.
— Он выгоняет меня из дома.
— Но почему, мастер?
— Почему, сеу Торкуато? Потому, что он хозяин и может делать здесь все, что ему захочется.
— Но это же черт знает что! Человек прожил здесь всю жизнь, пустил корни на этой земле — и вдруг его выгоняют на улицу, как дерево рубят. Это незаконно! Вот почему я каждый день твержу: только один человек способен навести здесь порядок, — это капитан Антонио Силвино.
Вернулся Жозе Пассариньо. Слепец услышал, что кто-то вошел, и смолк.
— Добрый день, сеу Торкуато.
— Добрый день, с кем имею честь?
— Это Жозе Пассариньо. Он сейчас у меня живет, чтобы было не так тоскливо.
— Так вот, сеу мастер, послушайте бедного слепца — не уходите отсюда. Капитан не даст вас в обиду. Алипио знает об этом?
— Да, он мне сказал то же самое.
— И я так считаю.
— Но, сеу Торкуато, ведь хозяин этой земли полковник Лула.
— Ну и что же, мастер, найдется и на него управа. Вот посмотрите. Есть хозяин поважнее. Ему помогает сам бог. А он помогает людям. Он своим ружьем делает то, что падре Ибиапира делал с помощью четок. Ну, я пошел.
— Сеу Торкуато, останьтесь перекусить с нами.
— Не могу, мастер, мне надо к завтрашнему дню добраться до Санта-Розы. Там ждут. Я даже не знаю, слыхали ли мои, что я сидел. Вот почему я тороплюсь.
— Ну что ж, тогда…
И слепой Торкуато, полный веры в капитана Антонио Силвино, ушел. Мастер Жозе Амаро подошел к питомбейре. Всем своим существом он чувствовал, что эта земля принадлежит ему. Здесь росло его любимое дерево кардейро, тут был его хлев, кусты жасмина. Кажазейры были усеяны желтыми плодами, от которых исходил аромат, и этот аромат, как и другие запахи, тоже связывал его с землей, которую ему предстояло покинуть. Мысли его прервал конский топот. Верхом на лошади ехал негр Флорипес; завидев мастера, он пришпорил ее. Лошадь поскакала вверх по дороге. Презренный негр! Это он виноват во всем! Смертельная злоба охватила мастера. У него возникло желание убить негодяя. Он не заметил, как оно пришло к нему. Но он знал: Флорипес должен умереть от его рук. Оборотень! Эта мысль бесила его. Убить, пролить кровь. Народ судачил, что он, мол, высасывает по ночам кровь своих жертв. Убить, он должен убить этого негра! Он вошел в свою комнату. Ветер донес до него печальный голос Пассариньо: