— Ну так что, будешь пробовать отомкнуть кандалы? Или просто болтал? — Вырвал меня из мыслей о полузабытых поездах Вольх. Я еще вчера отметил для себя факт — непонятным стихийным образом двадцатка сидельцев разбилась на четыре равные кучки, забившиеся в свои углы. А середина клетки осталась свободной. Кстати, на неё периодически выбирался то один, то другой бедолага постоять, выпрямившись под решёткой. В моей пятерке были Тетерев, Кукиш, Вольх и… А вот не помню имя пятого, он не отсвечивает в разговорах практически.
— Да тихо ты! То есть не шепчи, так еще больше внимания привлечёшь. Просто говори вполголоса, чтоб нас не было слышно.
— Так и вы не услышите.
— Ну и прекрасно, что ты умного сказать-то можешь? Торопить да советовать под руку? — Вольх буркнул и сел чуть в сторонке.
Щепка мною уже была отломлена от края доски с помощью острого уголка замка кандалов, осмотрена и отложена. Вторая оказалась более подходящая. Я тайком от всех заранее размягчил её магией, а потом вдавил торец в круглый колодец замка. В результате торец щепки приобрел форму цилиндра с квадратным колодцем под хвостовик валика. Оставалось только укрепить структуру. Не очень был уверен, что сработает — ранее я дерево только мягчил или вообще рассыпал. Но вроде нормально получилось, если на ощупь проверять, твёрденько так.
День там, за бортом был солнечный, так что света в нашей части трюма хватало. Его хватало для того, чтоб товарищи увидели, что у меня в руке.
— Ты что, вправду щепкой собрался замок открывать?
— Ну да. Ключа нет, так что буду использовать то, что под рукой. Тут вообще можно за это время весь корабль на доски распустить. Жалко, сами тогда потонем.
— Хватит болтать, Горж, действуй!
— Не Горж, а Жорж. Уже пора выучить было.
— Вот как откроешь кандалы, сразу выу… Жорж.
Глаза Кукиша полезли на лоб, а язык сразу смог выговорить иностранное имя. И было от чего — я всунул в колодец замка свою щепку и повернул её. А потом вытянул дужку из отверстия. Понятное дело, я проделал сию операцию со своим замком. Приятно, скажу я вам, вытянуть ноги и не чувствовать на лодыжке твёрдую хватку железа. Вон, уже красная вся, натер.
— От оно как! — Зашипел Тетерев. — А потом что, закроешь обратно?
— Не, вставлю и враспор малюсенькую щепку всуну. Держать дужку будет, а как надо освободиться, просто потяну за цепь.
— Так мы теперь… — Вольх сам себе зажал рот.
— Мы не теперь. Теперь не мы.
— Чего? Ась? — Вопросы с разных сторон формулировались коротко и очень ёмко. Пришлось объяснять очевидное.
— Среди нас корабелы есть?
— Ну я плотник.
— Не матрос. Матросов среде нас сколько? Мы вообще сможем управлять этим кораблем, если захватим его? А если во время бунта половину наших перебьют? Хватит сил и умений привести корабль в какое-то удобное для высадки место?
— А если дождемся, когда нас на плантацию перепродадут, то лучше станет? По мне лучше сдохнуть сейчас и кого-то из этих прихватить.
— Ой, Тетерев, ты совсем недавно в надсмотрщики собирался податься!
— Мало ли что я говорил. Ненавижу погань всякую.
На четвертом замке отмычка сломалась, что меня совсем не удивило, а вот народ застыл в ужасе. То есть не весь народ, а те двое, кто сидел и ждал своей очереди на частичную свободу. А потом подползи гонцы из соседних углов, поинтересоваться нашим досугом. И вот они были в ошеломлении, их никто морально не готовил к такому чуду. Так что следующую отмычку пришлось ваять на глазах коллег по времяпрепровождению. Еще и советы давал шепотом, как лучше вмять палочку, что остался оттиск нужной формы. Даже удивительно, почему ни у кого не получился тот же фокус, что и у меня. Ах да, я про магию им не говорил — забыл этот момент озвучить.
Короче, к вечеру расковались все. Кроме дежурного по параше, совместное совещание пришло к выводу, что если у него в самый ответственный момент отвалится от ноги цепь, это будет весьма некстати. Хотя процесс и прост до примитивизма: деревянная дверь приоткрывается, в щель выставляется деревянное ведро, дверь закрывается. А потом мы сквозь деревянную же решетку наблюдаем, как матрос выносит ведро, где-то там выливает отходы за борт и снова приносит его нам. Короче говоря, не очень нам тут доверяют, даже по одному на палубу не выпускают. С другой стороны, это надо заходить в клетку, расковывать, потом снова пристёгивать — тягомотина та еще. И да, кто-то из нас может и напасть, не испугавшись последствий. Кормят также, ставя перед приоткрытой дверью большую лохань с кашей и глиняный кувшин с водой. Хоть порции человеческие, желание вырвать кусок из горла соседа у бедняг не возникает.