Путин поздравил Чавеса с победой на «отзывном» референдуме, подчеркнув, что она была «убедительной» и потому «поможет смягчить внутреннюю напряжённость» в Венесуэле. Пожелание Путина добиться скорейшей «внутренней нормализации» было истолковано Чавесом как намёк на то, что российская сторона считает это необходимым условием для успешной реализации соглашений, особенно по ВТС. Возможно, по этой причине в «подвешенном состоянии» остался запрос Чавеса на приобретение портативных средств борьбы с авиацией и танками. Нестабильность в стране могла привести к «расползанию» этих «деликатных» вооружений, попаданию их в руки террористов, в том числе на колумбийской территории. Вот из-за чего волнуются американцы. И русские ещё больше.
Чавес возложил венок к Могиле Неизвестного Солдата у Кремлёвской стены, стойко выдержав напор ледяного ветра и удары снежных зарядов в лицо.
Восторженная встреча ожидала Чавеса 25 ноября в Институте философии РАН, где венесуэлец произвёл сильное впечатление на всех, кто там находился, — от гардеробщиц до маститых российских учёных. Чавес легко установил контакт с аудиторией: его понимали, его взгляды разделяли, ему аплодировали. Президент высказывал идеи, которые в России уже подавали как архаичные, деструктивные, «несовместимые» с доминирующими веяниями времени и в силу этого — «недостойными» для их защиты на общественных форумах. Конечно, венесуэльский гость знал об этом, как и о том, что в академическом зале было много тех, кто симпатизировал Боливарианской революции. Президент рассказал о причинах её возникновения, движении «MBR-200», планах своего правительства. Больше всего внимания он уделил критике неолиберальной модели, воздерживаясь, конечно, от каких-либо ассоциаций с российскими реалиями: «Мы не подчиняем государство рынку, а преобразуем его в новое, социальное, правовое и справедливое, которое должно направлять борьбу народа, руководить развитием нации. В экономической сфере речь идёт о том, чтобы избрать путь, который выведет за пределы капиталистической модели. Мы считаем, что в рамках капиталистической неолиберальной модели нет решения сложных проблем мира. В социальном плане — создать общество равных людей, вопреки обществу, разделённому на элиту, живущую очень богато, и большинство, живущее в бедности и крайней бедности.
Мы должны оставить неолиберальную модель позади как тёмную страницу истории. И сейчас мы переживаем начало новой, лучшей эры. Например, в Латинской Америке всего два года назад мы были почти одиноки в этой битве, я имею в виду — на уровне правительств, руководителей. Сегодня — нет. В течение всего двух лет пришёл Лула в Бразилии, пришёл Нестор Киршнер в Аргентине, теперь пришёл Табаре Васкес в Уругвае. Складывается новая геополитическая карта Латинской Америки. Появились широчайшие индейские движения, которые, хотя ещё не сформировали правительства, могут сделать это в ближайшем будущем.
Неолиберализм обещает экономическое развитие и макроэкономическое равновесие, однако его применение гораздо сильнее расстраивает макроэкономику и сталкивает народы в ещё более глубокую слаборазвитость и зависимость. Неолиберализм обещает экономику с человеческим лицом и социальные реформы от случая к случаю, однако бедность продолжает прирастать миллионами во всех частях света, особенно там, где в точности применяются неолиберальные формулы. Неолиберализм обещает углубить демократию, но вызывает, наоборот, дестабилизацию демократии…
Мы в Венесуэле начали осуществлять иной сценарий. Это мы могли сделать только посредством революции, которая только начинается и которая, среди прочего, позволила нам взять под контроль нашу нефтяную индустрию. Раньше её контролировал Вашингтон… Неолибералы и правительства, сдающиеся империализму, не делают инвестиций в государственные предприятия, чтобы довести их до банкротства, а потом почти даром отдают их частному сектору. Мы остановили эти планы, и сегодня, спустя четыре года, все основные государственные предприятия дают прибыль. Мы побили рекорд производства железа, стали, глинозёма, алюминия — с теми же трудящимися, но при эффективном государственном управлении…
Некоторые говорят, что я безумец, ведь ни в одной экономической теории обо всём этом не сказано. Я же говорю, что безумцы те, кто следует неолиберализму. Ведь некоторые даже не отдают себе отчёта в том, что подрывают жизнь на планете ради того, чтобы эксплуатировать её богатства. На Марсе найдены следы водяного пара. Не так уж странно предположить, что когда-то на Марсе была и цивилизация, ведь эта планета очень похожа на Землю. Я недавно рассматривал в лупу одну фотографию и, кажется, рассмотрел на скалах три буквы — МВФ. Похоже, на Марсе был свой Международный валютный фонд.