– Я полагаю, нет смысла объяснять тебе технологию изготовления красителей и инкрустаций. В конце концов, этим можно занять кого-нибудь другого – подмастерий, слуг или рабов. Но раскраску статуи не доверяй никому, если не хочешь, чтобы твой труд был утрачен. Можно быть плохим скульптором, но хорошим рисовальщиком, а не наоборот, ибо все промахи, допущенные тобой при работе с материалом, могут быть исправлены и сведены на нет при раскраске. Многие скульпторы учитывают это и берут на вооружение. Как правило, они действительно лучше рисуют, чем создают объем. С тобой же, Тотмий, – Махрос посмотрел на молодого человека и почему-то вздохнул. – С тобой дело обстоит иначе. Тебе вообще не нужны краски.
– Почему? – изумился тот.
– Взгляни на статую, – старик протянул руку по направлению изваяния Хоремхеба, – Разве не видно, какая кожа у изображаемого человека, какие у него брови и губы? Это все уже есть. Но я должен наставить тебя вот в чем: у нас не принято передавать мимику и настроение человека, это слишком суетно. Если запечатлеть всю игру чувств на лице, то чем же статуя будет отличаться от живого человека? Статуя несет вечность, взгляд ее преодолевает время и теряется в потоке звезд и пространств заупокойного мира. Ты же как будто нарочно лишаешь каменного двойника его главной особенности. Это недопустимо.
– Подожди, досточтимый мастер, – бесцеремонно вставил Тотмий. – Я много раз слышал об этом «взгляде в вечность». Но не нахожу от этого никакой практической пользы. Ведь если изображать человека, то необходимо передать все его состояние, весь внутренний поток мыслей и чувств, мимику и жизнь в лице и глазах. Иначе зачем браться за работу?
– Ты чужеземец и никак не желаешь понять того, что веками и тысячелетиями складывалось в искусстве Египта.
– Может, я действительно не понимаю, но объясни мне, мастер, зачем создавать скульптуры с «вечным взглядом»?
– Я не скажу ничего нового, но это будет долгое поучение, хоть я и не жрец, – проворчал Махрос и, собравшись с силами, начал. – Во-первых, тебе известно о существовании загробной жизни, и ты не посмеешь отрицать этого.
– Но, мастер, кто вернулся оттуда и рассказал о посмертном мире? – попробовал возразить молодой человек, но Махрос лишь сверкнул глазами, и он осекся.
– Поскольку тебя учился нашей культуре и обычаям, ты должен помнить: естество человека состоит из нескольких элементов, которые обладают определенной самостоятельностью и при жизни, и, в особенности, после смерти. Какие это элементы?
Тотмий наморщил лоб.
– Не помнишь? – укоризненно покачал головой Махрос.
– Отчего же, – возразил молодой человек. – Это сердце, тело и его тень.
– Правильно, сердце – ИБ, тело – САХ и тень – ШУ. Есть еще категории духовного порядка – БА и АХ, но они свойственны только фараонам и богам. АХ принадлежит небу и телу человека одновременно, а БА – воплощение жизненной силы, способное даже после смерти передвигаться, днем выходить из пирамид и подниматься на небо. БА может все, что делает человек при жизни…
– Тогда что же остается КА? – встрял молодой человек.
– Подскажи, – остановил его Махрос. – Помимо БА и АХ существуют еще два элемента: имя – РЕН и КА.
Тотмий тяжко вздохнул. Объяснение и вправду обещало быть долгим и скучным.
Но Махрос увлеченно продолжал:
– Именно КА наитеснейшим образом связан со скульптурой, то есть с нашим делом. Если АХ и БА – удел художнического мастерства, изображающего эти категории в виде хохлатого ибиса и птицы с головой и руками человека, то КА всегда работается в объеме – рельефах и скульптурах, и он всегда неотличимо похож на человека, – тут ваятель опять сделал паузу, уточняя. – Во всяком случае, напоминать облик изображаемого… КА есть у всех! Это не только жизненная сила, как БА, но и двойник, рожденный в один день и час с человеком, его «второе я», связанное с ним неразрывно духовно и физически, причем эта связь продолжается и после смерти. КА определяет судьбу человека. КА может обитать в гробнице, может покидать ее и улетать в загробный мир.
– Я слышал обо всем этом неоднократно, – нетерпеливо сказал Тотмий. – Но я до сих пор не понял, зачем статуям инкрустированные глаза и бессмысленное выражение лица?
– Конечно, ты не понял! – Усмехнулся Махрос. – А между тем, прекрасно знаешь, что именно КА после смерти поселяется в статую умершего человека. КА питается телом; пока он сыт, он безопасен, но когда…
– Да простит меня досточтимый мастер, – опять перебил египтянина Тотмий. – Я хорошо знаком с заупокойным культом, но не понимаю, какое это имеет отношение к скульптуре?