– Ты обижен на него за это?
– Нет, – Махрос вновь поклонился. – О божественный, разреши мне уйти.
– Ты хочешь закончить наш разговор? – удивился владыка.
– Нет, я хочу просить тебя позволить мне покинуть службу и перестать быть скульптором твоего двора. Поверь: не старость и не болезни виноваты в этом решении. Скажу лишь, что, оставшись при дворе, я буду верен своим идеалам и помешаю иноземцу двигаться вперед. Он слишком совестлив, и, чтобы не обидеть меня, будет сдерживать свои порывы и фантазии, оглядываясь на старика. Поэтому я и прошу меня отпустить.
Амонхотеп IV задумался.
– Я прошу, о божественный, – повторил мастер.
– Что ж, – наконец вымолвил фараон. – Я сожалею, что невольно обидел тебя, досточтимый Махрос. Мало найдется людей, равных тебе в мастерстве. Я знаю, что ты был придворным скульптором еще при моем отце, из тридцати шести лет правления которого ты прослужил ему двадцать девять. Я отпущу тебя, но мне жаль расставаться с тобой. В знак уважения к твоим заслугам я буду посылать тебе золото и серебро. Вот, возьми, почтенный Махрос, – фараон достал из позолоченного ящичка десятка полтора небольших золотых слитков. – Я не хочу, чтобы ты уходил без вознаграждения.
Махрос с благодарностью принял дар из рук повелителя и, поклонившись, направился к выходу:
Но, прежде чем он покинул покои, он услышал слова Амонхотепа:
– Если ты хочешь вернуться, знай, я не откажу тебе в этом.
– Прощай, о божественный, – произнес, уходя, Махрос, и двери закрылись за ним.
Глава 16. 1366 год до Р. Х.
Египет.
В селении Ипет-Исут, близ Уасета, возводился новый храм. Жрецы Амона-Ра были недовольны странной прихотью фараона, решившего потеснить главный храм столицы, но вступать в спор с повелителем не решались. Молчание и трусость сгубили жрецов, хотя смелость повредила бы им еще сильнее.
Ровно через год, день в день, Перенеффер закончил новый храм. И был он выполнен из песчаника, а колоссальные статуи Амонхотепа IV, сработанные начальником скульпторов и светскими ваятелями, украшали обширный двор. Но никому не было известно, какому богу посвящен отстроенный храм.
Получив известие Паренеффера об окончании строительства, фараон немедленно сам отправился туда и нашел сооружение восхитительным, являющим собой образец всего лучшего, что было в архитектуре того времени. Владыка Обеих Земель незамедлительно послал за жрецами ипет-исутских храмов Амона и Мут, расположенных по соседству, а отказать фараону служители богов не осмелились и через короткое время появились во дворе вновь отстроенного храма. Заметные издалека статуи Амонхотепа IV вблизи и вовсе подавляли своими размерами. Казалось, они готовы были вот-вот свалиться на головы тех, кто взирал на них снизу, и напрочь раздавить, не оставив в телах несчастных ни одной целой кости.
Фараон встречал жрецов у входа в храм.
– Приветствую вас, мудрейшие, – громко сказал он, обводя взглядом небольшую кучку людей, чьи бритые головы отражали солнечный свет. – Своим посещением вы делаете честь тому, ради кого построен этот благословенный храм.
– О да, божественный! – согласился с ним один из жрецов Амона. – Мы не могли отвергнуть твое приглашение и пришли взглянуть на новое сооружение, которое, судя по великим скульптурам, посвящено тебе, о повелитель Египта!
– Ты наблюдателен, мудрый Салех, – щурясь на солнце, отвечал фараон. – Ты верно подметил, что около храма находятся статуи с моим изображением. Но ты не угадал, что храм, во дворе которого вы находитесь, посвящен не мне, властелину Обеих Земель, а моему отцу, богу солнца.
– Богу солнца! – среди жрецов пополз шумок, и верховный служитель Амона, Куш, выступил вперед, сгибаясь в поклоне:
– Соизволит ли божественный объяснить, зачем в Ипет-Исуте рядом друг с другом будут находиться два храма бога солнца? – Паренеффер, стоящий за спиной фараона, отступил на два шага и отвернулся. – С какой целью возведен этот храм? Во славу повелителя Египта или в знак его почтения перед Амоном-Ра?
– Ни то, ни другое, мудрейший Куш, – сухо произнес Амонхотеп IV, и все, кто его знал, поняли, что это не предвещает им ничего хорошего. – Храм, который вы видите, не будет посвящен культу Амона уасетского. Я собрал вас здесь намеренно и сообщаю вам свою волю, которой отныне должны вы подчиняться. С этого момента верховным и единственным богом Египта будет бог солнца Атон-солнечный диск, создатель всего сущего.
– Что? – обомлели жрецы. – Что он говорит?
– Именно ему я посвящаю этот храм. Именно он, а не Амон-Ра будет властвовать над моим государством. Нет более богов, кроме Атона-солнечного диска, и нет у него ни божественной супруги, ни детей, кроме единственного сына, которым я объявляю себя, царя Верхнего и Нижнего Египта, властелина Обеих Земель Нембаатра, владыку венцов Амонхотепа IV.