Кэл быстро бросает взгляд на мое лицо, затем погружается на пару сантиметров.
Он определенно толще, чем два его пальца. Он уже растягивает мои внутренние стеночки. Но это не больно, и это даже не назвать неприятным. Я поднимаю согнутые колени повыше и стараюсь не забывать дышать.
Он выходит и вновь толкается внутрь, на сей раз глубже.
— Нормально? — его тело кажется очень напряженным.
— Да. Да, хорошо. Ты можешь войти полностью. Думаю, со мной все будет в порядке.
Он выходит и погружается обратно, глубже проникая членом. Он не вошел весь, но почти.
Я выгибаю шею и запрокидываю голову, когда мои губы беззвучно приоткрываются.
— Больно, малышка?
— Нет. Нет, хорошо, — так сложно формулировать слова. На самом деле, ни капельки не больно. Просто ощущений так много. Все так интенсивно. Тесно, наполненно и изнывающе.
— Уверена? Потому что если я делаю тебе больно, даже немножко, тогда я…
— Нет, Кэл. Я обещаю, — я делаю несколько прерывистых вдохов и тянусь рукой, чтобы погладить его бороду. Его лицо. — Это так хорошо. Ощущений так много, но мне нравится. Просто дай мне минутку привыкнуть.
— Окей, — он наклоняется на локтях, опуская торс, и легонько целует меня. Его язык дразнит мои губы, полностью отвлекая от этого огромного вторжения в мое тело.
С минуту он играет с моим ртом, пока я не расслабляюсь вокруг его члена. Там до сих пор очень тесно. Он наполняет меня до упора, но в этом нет ничего плохого.
В итоге я начинаю покачивать бедрами.
— Теперь тебе хорошо? — бормочет он с очередным поцелуем.
— Да. Да, мне хорошо. И я очень хочу, чтобы ты меня трахнул.
Он приподнимает свой торс и начинает плавно двигать бедрами, отчего его член скользит во мне нежными, напряженными толчками. От фрикции все нервные окончания будто оживают, и я издаю глупый сипящий звук.
— Это хороший звук? — на его лбу блестит пот, а его глаза как будто сделались еще темнее.
— Да, это хороший звук. Я непременно скажу тебе, если ты сделаешь мне больно, но не думаю, что это случится. Мне нравится, — я провожу ногтями по его спине, не царапая так сильно, как хочется, но меня накрывает абсурдным желанием пометить его как своего.
— Да?
— Да. Ты можешь двигаться жестче, если хочешь. Быстрее.
Он издает рычащий звук и набирает скорость, его бедра с таким рвением совершают толчки. Я начинаю приподнимать пах навстречу его движениям, поскольку это усиливает ощущения. Кровать тихонько поскрипывает, и я так же чувствую влажные звуки, с которыми его член вбивается в мою киску.
Мне это нравится. Это так грубо, первобытно. Доказательство, что мы делаем это по-настоящему.
— Ох бл*дь, малышка, ты ощущаешься так приятно, — он слегка дергает головой в сторону, будто не дает себе слететь с катушек. Когда он повернулся обратно, его плечи напрягаются еще сильнее, мышцы рук бугрятся. — Сможешь еще раз кончить для меня?
— Думаю, да, — от приближения оргазма все уже сжимается внутри, но это ощущается иначе, чем раньше.
Кэл снова меняет позу, перенося свой вес, и поднимает мое колено к моему плечу, так что нога оказывается согнута в воздухе. Затем снова начинает трахать меня. Жестче. Быстрее.
Я испускаю долгий прерывистый стон, когда удовольствие сгущается до глубинной потребности.
— Вот так, малышка, — его тело дрожит так же сильно, как мое. Его глаза не закрываются, не отрываются от моего лица, от подпрыгивающих грудей. — Ты снова близко.
Я скулю и вытягиваю руки, чтобы ухватиться за что-нибудь. У его кровати крепкое изголовье, так что я держусь за него.
— Сейчас кончу.
— Да, кончишь. Ты так хорошо справляешься. Не пытайся сдерживать это, малышка. Позволь этому случиться.
— Я пытаюсь, — я беспомощно мотаю головой. Выгибаю спину. Перед глазами все расплывается, пока я пытаюсь удержаться за него.
— Черт, ты сейчас становишься такой тесной. Ты кончишь так сильно, — он переносит вес на одну руку, а свободной ладонью гладит мою шею. — Бл*дь, малышка, посмотри на себя. Ты так хорошо меня принимаешь.
Я издаю беспомощный всхлипывающий звук.
— Кэл. Кэл, пожалуйста! Мне нужно… мне нужно…
— Я знаю, что тебе нужно. Я дам тебе все, что тебе нужно. Просто отпусти себя.
Моя киска ноет, трепещет, пульсирует от ощущений, легкие горят от натуги. Я громко и рвано охаю, бесстыже пытаясь насадиться на него снизу.
— Вот так хорошо, — его голос такой хриплый, запыхавшийся и собственнический. Все, чего я хотела от него услышать. — Вот так. Кончи для меня прямо сейчас. Отпусти себя.
Я издаю позорно громкий крик, когда напряжение в моем теле наконец-то разрывается. Я трясусь в спазмах оргазма, снова тянусь к его плечам и впиваюсь ногтями в кожу.
Затем он издает сдавленное восклицание и резко отворачивает голову. Его бедра продолжают двигаться, но теперь уже медленнее, и его член все еще проталкивается сквозь мои сокращения.
— Ты тоже кончи, — хрипло выдавливаю я, когда волна жаркого наслаждения ослабла достаточно, чтобы я могла думать. — Кэл, я хочу, чтобы ты тоже кончил.
— Кончу, малышка. Сначала надо позаботиться о тебе.
— Мне хорошо. Думаю, мне пока хватит. Так что ты тоже кончай. Я хочу этого.
— Я выйду в самом конце, — он быстро вытирает лоб, смахивая часть пота. — Мы же не хотим сделать ребенка.
— О нет. Мы этого не хотим. Во всяком случае, не сейчас. Тебе будет хорошо, если ты выйдешь?
— Конечно. Трахать тебя — это самое главное. С моей стороны никаких жалоб.
Я улыбаюсь и не перестаю улыбаться, пока его толчки вновь набирают скорость и силу. На сей раз я не отвлекаюсь на свой оргазм и могу уделять внимание деталям. Тому, как раздуваются его ноздри от дыхания. Тому, как прядь волос то и дело спадает на его лоб. Тому, как его глаза будто пожирают меня, будто я все, чего он когда-либо хотел.
Он начинает тихонько охать, двигая бедрами. Первобытные звуки. Животные. Теперь он отпустил все сопротивление. Он вливает всего себя в траханье. Все, чем он является. Он отдает все мне.
— Бл*дь, — хрипит он, и его лицо искажается от натуги. — Поверить не могу, что ты хочешь меня вот так.
— Хочу. Хочу, Кэл. Пожалуйста, кончай. Я хочу, чтобы ты тоже кончил.
— Бл*дь. Бл*дь, — на его шее подергиваются мышцы. Глаза полыхают. — Малышка, ты… ты… — он издает странный гортанный звук, затем резко выдергивает свой член. Он сжимает его ладонью и кончает резкими сильными брызгами на мой живот. Закончив, он шепчет: — Ты для меня все.
Я издаю жалобный звук и притягиваю его в объятия, даже не переживая, что моя натертая киска ноет, а между нашими телами размазалась его сперма. Я пытаюсь сказать что-то. Что-то, способное тягаться с его словами. Но я выдавливаю лишь: — Кэл.
Похоже, его это устраивает. Его большое тело такое горячее, постепенно расслабляется на мне. Он утыкается лицом в изгиб моего плеча и изредка целует меня туда.
Он очень тяжелый, а у меня все очень сильно ноет. И мне так жарко, что я как будто могу расслабиться. Но все это неважно, потому что я наконец-то, наконец-то с ним по-настоящему.
Так, как и должно быть.
И на сей раз нет пути назад.
Глава 10
Год пятый после Падения, осень
Пять месяцев спустя я сижу за кухонным столом в фермерском доме, ем хлеб и яблочное повидло с женщиной, которую реально могу назвать своей подругой.
За последние месяцы многое изменилось. И все к лучшему.
Мы с Кэлом поддерживали контакт с Маком, и через него нас затянуло в целое сообщество в здешнем районе. Дюжины ферм и поселений, и даже подземный бункер, в котором люди выживали годами, и все это вдобавок к населенным городам региона, с которыми мы уже установили контакт.
Я до сих пор не уверена, как именно это произошло, но мы теперь знаем так много достойных людей, намного больше, чем, как мы думали, существовало вокруг.
И многим из них мы, похоже, нравимся. Это удивляет Кэла еще сильнее, чем меня. Большую часть своей жизни он чувствовал себя изгоем. Будто он не заслуживает ничего хорошего. Это одна из причин, по которым ему было так сложно принять меняющуюся природу наших отношений. Но здешние люди симпатизируют ему, уважают его. Если кому-то нужно выполнить работу, требующую силы, навыков и компетенции, мы практически в самом верху списка людей, которых они попросят.
Мне нравится это чувство. Нравится, что люди знают нас и хотят видеть рядом с собой.