- Это я, Мина! Ты поможешь мне или нет?! – рассерженный шепот заставил подскочить к окну и дернуть одеяло на себя. Плотная ткань продернулась сквозь окошко, будто толстая нитка сквозь иголку. Я покачнулась, но на ногах устояла.
- Уфф, устала. Лови! – девчонка не утруждала себя лишними объяснениями. Только я успела кинуть одеяло на сено, как мне в руки посыпались какие-то круглые предметы, в которых я с удивлением распознала мелкие яблоки. Ловить их в почти полной темноте было сложно, поэтому парочка фруктов бесславно сгинули где-то в темных углах камеры.
- Спасибо, – выдавила я, ощущая, как рот наполняется слюной. Яблоки даже на вид были кислыми, да еще и немного вялыми – наверняка лежали где-нибудь в погребе с прошлой осени. Но меня это не смущало. Я внезапно осознала, что последний раз ела еще на привале с Тельминой!
Дома бы я, конечно, ни за что не стала есть такие фрукты: вялые, кислые, еще и сомнительно чистые. Но здесь, в Тосхэше, все мои предрассудки как-то сами собой ушли на второй план. Будто шелуху с луковицы счистили.
- Прости, – подала голос Мина, пока я с остервенением хрумкала яблоками, – у нас мало еды, все под учет, поэтому незаметно вяленое мясо или сыр не стащишь.
Я невежливо перебила девчонку:
- Зачем ты помогаешь мне?
Секундное молчание, затем Тельмина подала голос:
- Ты – моя. Это я тебя привела! А брат вечно все решает сам!
Ясно. Девчонка думает, что я ее добыча. Что ж, не буду ее разубеждать. Сейчас мне пригодится любая помощь. Кстати, самое время расспросить маленькую нахалку! Я проглотила последний кусок яблока и как бы между делом уточнила:
- Тельмина, я ведь смогу попасть на аудиенцию к Уголь… вашему королю?
Снова молчание вместо ответа. Это начинало порядком меня раздражать.
- Мина?
- Слушай, тут такое дело… – девчонка замялась, затем послышались шаги, голоса, какая-то возня – и все стихло.
Я еще несколько раз тихонько позвала Тельмину, но она не отвечала. Видимо, кто-то ее спугнул.
В окошке зарождалась ночь. День был бесконечно длинным, и все, о чем я могла сейчас думать, сидя на подстилке из сена и глядя на звезды – это о том, сколько еще будет действовать данная Демоном настойка. Он сказал «несколько часов», а они уже подходили к концу.
В какой-то момент я начала снова потихоньку проваливаться в сон. Одеяло, принесенное Миной, было тонким, аж светилось в некоторых местах – и все же неплохо согревало. Сено, заменяющее кровать и матрас, хоть и кололось, но терпимо. Не солома – и на том спасибо!
А еще я начала ощущать приближение первого после настойки приступа, и пыталась дать своему организму хотя бы немного отдохнуть перед его наступлением. Интересно, если я попрошу – мне дадут хотя бы воды?
Так я попеременно то уплывала в сон, то возвращалась в явь, выдернутая из тягучего марева громкими мужскими голосами. Что-то происходило за окнами, кто-то спорил, даже кричал, но сосредоточиться на услышанном никак не удавалось – вырваться из дремы оказалось мучительно сложно. В очередной раз вынырнув в явь, я все же сумела приподняться на локте и прислушаться. Вся крепость разом идет на ужин? Или у местных жителей сегодня вечером какое-то собрание? Уж не по мою ли душу?
Ответом на этот вопрос послужил скрип открывающейся двери. В проеме показался тот самый гигант-конюх, Кирк, только одет он сейчас был как-то… не так. Я не сразу поняла, в чем заключается это самое «не так», но когда он приподнял повыше горящий факел, и я смогла его получше разглядеть, пришло осознание. Слишком нарядно он был одет, слишком вычурно. Простую рабочую одежду сменили кожаные брюки и кожаная жилетка, надетая на белую вышитую по вороту рубаху. И рубаха эта была тонкая, явно ручной работы. Может, конюх-то и не конюх вовсе?..
- Сегодня в долине какой-то праздник? – мой собственный голос прозвучал в тишине камеры незнакомо и хрипло.
- С чего ты взяла? – удивился гигант. – Просто сбор Совета. Вставай, идем.
Встать оказалось тяжело. Жар снова поселился в груди, и я буквально ощущала, как близко под кожей набирает силу новый приступ. Течет по венам злая магия, прикасается к сердцу обжигающими пальцами, тянет жилы.
Я облизала сухие потрескавшиеся губы:
- А воды у вас случайно не найдется?
Вода нашлась – в огромной деревянной бочке у выхода из темницы. Жадно глотая ее прямо из ковша с погнутой ручкой, я думала о том, какой странной стала моя жизнь. Раньше я не стала бы пить даже из слегка надтреснутой фарфоровой чашки, а сейчас вот эта самая вода из бочки кажется мне вкуснее всего, что я когда-либо пила.
- Нам пора, – поторопил Кирк, и я с сожалением оторвалась от ковша.
Небольшая площадь перед темницей встретила меня огнями и гвалтом, который стих тут же, стоило мне ступить на невысокий помост в центре.