Теплом нас овеяло сразу, как я переступил на третий камень, а при приближении к островку оно превратилось в жар. Когда мы дошли до острова, преследователи находились метрах в трехстах от реки.
— Дальше дороги нет, — констатировал я этот факт и поставил девушку на землю.
Мы находились на небольшой возвышенности посередине острова, и отсюда открывалась хорошая видимость.
— Значит, примем здесь бой, — воинственно отозвалась джанна.
— А нам не остается ничего другого, — я перевел взгляд на камень силы. — Сослужишь нам службу? — спросил его и улыбнулся.
В это время все демоны бросились к нам.
И тут камень показал, что не согласен со мной. Внезапно он стал тяжелеть, пытаясь выпасть из рук. На автомате постарался его удержать, а в голове мелькнула мысль, что это кто-то из подошедших к берегу реки демонов постарался нивелировать таким образом мое оружие. И хочу сказать, ему удалось это сделать, поскольку камень выскользнул из моих рук, расцарапав попутно ладони до крови.
Внезапно слабость навалилась такая, что я не устоял на ногах, рухнув на землю. Успел еще заметить, что Риная свалилась рядом.
«Не получилось боя. Гадские демонские маги», — было моей последней мыслью перед тем, как потерял сознание.
Владыка Ддюо́кр Перри́кл лежал на огромном ложе, размышляя о превратностях судьбы. То, к чему стремился, он получил и теперь является хозяином домена. Долгие годы он показывал себя слабым, но исполнительным и заискивающим высшим демоном. Тяжело было скрываться, когда он перешагнул рубеж повелителя. Но неведомый благодетель подсказал ему, как это можно сделать. И плата за это была пустяковая — полностью отдать побежденных врагов. Тяжелее всего было скрываться от предыдущего Владыки, но имидж подхалима ему удавался великолепно. Однажды он сумел подловить его, когда тот отдыхал после утех, и отправить на тот свет при помощи очень редкого яда.
Когда же его советники почувствовали изменение в домене, и они все вместе пришли, чтобы удостовериться в своих предположениях, то на их вопрос: «Кто это сделал?» он с апломбом ответил:
— Я!
Само собой те не поверили ему и даже рассмеялись в лицо, но Ддюокр только этого и ждал. Расслабившиеся повелители совершенно не ожидали от вечного «подай, принеси, пшел вон» магической атаки такого уровня. Всех убивать не имело никакого смысла, поскольку реально бороться за домен могли лишь двое из них. И вот именно их он и атаковал — сперва при помощи артефакта, затем уже своими силами. Да он рисковал тогда, ведь задействуй они свою защиту на максимум, даже такая сдвоенная атака не гарантировала победы. Сразу же после убийства, он мысленно произнес непонятную фразу, после которой оба мертвых повелителя растаяли на глазах. Остальные советники и возможные кандидаты, увидев все это воочию, отказались от борьбы за власть.
Тогда все свидетели решили, что это его рук дело, но сам новый Владыка прекрасно знал виновника. Но с тех пор неизвестный покровитель больше не появлялся, хотя сейчас он нужен позарез. Все дело в том, что полностью подчинить Сердце домена ему пока не удалось. Это был не ритуальный бой за домен, не убийство врага, поэтому оно подчинялось медленно. Для ускорения необходимо откуда-то взять силу, а для ее получения нужна жертва кого-то сильного.
От раздумий его отвлек сигнал переговорного амулета.
— Владыка, — появилось изображение архидемона, его личного вассала, — я нашел зародыш домена.
— Жди, — приказал Ддюокр и отключился.
Мысленно призвав к себе своих воинов, он порталом переместился к вассалу.
— Где он? — рявкнул Владыка.
— Он у человека, он…
— Как мы мог ему отдать?!
Он схватил того лапой, в которую превратилась рука, за горло и поднял вверх.
— Он владел им, я не смог отнять.
— Рассказывай.
— Он прошелся по границе домена и мы его почувствовали. Бросились в погоню у того камня, — демон вытянул обгоревшую лапу, — напали на него. Он был не один, а с кем-то, похожей на наших полукровок. Но это точно не она, я бы почувствовал кровь. Я уже готов был убить его, когда он бросил в меня державшим в руке камнем. Тот легко преодолел мою самую мощную защиту и взорвал мои чары. Это мог быть только зародыш, но какой-то странный. Он переливался разными цветами, а не красными.