«Сынок» покинул храм воспоминаний, созданный привязанностью полярников, и открыв плотно утепленные внутренние двери, вошел в комплекс для свободного от работы времяпрепровождения. Комната отдыха являла собой подобие чердака, какого-нибудь подростка, помешанного на коллекционировании различных полезных ( и не очень) безделушек. То тут, то там из нагромождения тренажеров выглядывали ретро автоматы. «Однорукие бандиты» замерли могильными плитами в ожидании момента, когда напряжение, пущенное по проводам, вернет тысячи ярких лампочек к жизни. Настольные игры в коробках громадным пиком устремлялись к трехметровому потолку. Каких только игр здесь не было. По большей части комнаты отдыха ( на самом деле, выглянув в просвет между свалкой игромании, Дэнни убедился, что эта комната представляла из себя подобие мини спортзала по площади и некоторому содержимому) были расположены столы для карточных и настольных игр. Дэнни сощурил хитрую гримасу. Где-где, а в картежной сфере ему не было равных. В этом убедились многие из его соперников.
Оглядев все изобилие для уничтожения скучных часов, «Сынок» осознал, что на опробование всех игр в помещении понадобиться добротная часть отведенного на исследования времени. Главное не забывать про основную работу. Дэнни улыбнулся.
Пройдясь по комнате в противоположный от входной двери конец, «Сынок» обратил внимание на аппарат, резко отличающийся от остальных предметов. Будто биомеханический осьминог облюбовал один из углов в помещении. Аппарат был нашпигован струящимися в разные стороны проводами различного диаметра, от тонких проводков, до мощных кабелей. В центре чудного осьминопарата находилось прозрачное стекло, под которым покоились листы формата А4. «Нашел!». – Дэнни убедился, что это и есть телеграф – единственная связь с оставленным за спиной миром, за тысячи километров позади. Ниже резервуара нашла себе место встроенная печатная машинка, предназначенная для обратных сообщений. Дэнни боязно нажал на одну из клавиш. Та, мягко коснувшись предела, толкнула дремлющий боек с выпуклой буквой по направлению к белому листу в крепежном механизме. Лист вздрогнул. Вернувшийся на свое место боек оставил после себя черную метку в виде буквы «Р». «Интересно, сколько лет этому телеграфу?». Дэнни посмотрел в направлении струящихся к потолку кабелей, и даже не ожидая , убедился в том, что осьминопарат с лихвой пережил не одну полярную смену. Невозможно было описать удивление стушевавшегося от резко изменившегося уважения к телеграфу парня. Будто в подтверждение подлинности, за связкой проводов на стене виднелся календарь без изображения. Лишь грубые столбцы цифр, а над ними застывшая в лабиринтах эпох дата – 1910. Дэнни вновь уставился на телеграф. Местами модифицированный, с обновленной проводкой, но тем ни менее с сердцем канувшего в лету века. «Это что, шутка?». Парень бережно провел пальцами по металлическому корпусу старинного аппарата. В сознании всплывал тревожный вопрос: дата соответствует выпуску, или создан он был гораздо ранее? Кажется, тайна эта затерялась в глубинах вечно голодного времени, утонула в памяти.