С трудом отведя взгляд от грандиозного раритета, Дэниел вернулся к стеклянному резервуару. Открыв прозрачную крышку, он вдохнул освободившийся аромат бумаги и канцелярской краски. Резервуар предоставил аккуратную стопку особо важных документов. В ней запечатлелись слова, согретые душами родных каждого из смены Йенсена. Печатный текст никогда не заменит рукописного, но зная, что там, вдалеке от этих обледеневших земель, дорогие тебе люди старались передать такое бесценное сердечное тепло, которое может согреть, даже в самую лютую стужу, забываешь обо всех пустяковых нюансах. Очень осторожно, словно пред ним лежали древние, ветхие манускрипты, Дэнни взял в руки стопку телеграфных писем. Верхний и нижний края листов повиновались земному притяжению, и поклонились полу под своим весом. Дэниел, как можно скорее уложил бумаги на ближайший игровой стол, который еще не был завален картами, после разгоряченных азартом полярников. В стопке, на первый взгляд, находилось около пятнадцати листов.
«Сынок» принялся искать родительское письмо. Волнение не сбавляло обороты. Когда ты так далеко от родного дома, кажется, что становишься чересчур слабым, неспособным повлиять на события. Дэнни сосредоточился лишь на пометке в правом верхнем углу строки печатных букв: « Дэниел Лайнард». Его не интересовали письма коллег. Довольно лучше слышать, как их зачитают с первых уст сами получатели. Эмоции выдают внутреннее состояние намного лучше, чем искусственные буквы на бумаге. Поэтому Дэнни и не жульничал по отношению к другим.
Наконец поиски подошли к концу, когда Дэнни увидел долгожданную пометку на ярко-белом листе:
« Дэниел Лайнард
Лондон, Великобритания».
Сердце радостно екнуло. Выудив письмо из объятий остальных посланий, «Сынок» огляделся в поисках стула, которое не составило сложности найти. Придвинув скрипящий стул к столу, Дэнни умостился поудобнее, и принялся читать послание из той частички своей жизни, которую оставил далеко позади, за пределами обыденности шумных городов, ударившись в погоню за лучшей судьбою.
**********************************************************
Ярость бури чувствовалась даже внутри хорошо укрепленной палатки на пять человек. Созданная специально для эксплуатирования в лоне Арктики, она служила подобием крепости в условиях разыгравшихся метелей. Внутри, плотно укутавшись пледами, и окружив обогреватель, согревались горячим чаем из термоса трое отважных первопроходцев. Жидкость из пластиковых чашек извергала клубы густого пара, выдавая из себя три проснувшихся вулкана, готовых взорваться потоками лавы. Стены палатки сотрясались под ударами разъяренного ветра. Шум бьющегося об ткань, и успевшего существенно огрубеть снега, заставлял оставаться начеку, несмотря на прочность возведенного укрытия. Видимо где-то наверху, у самих облаков, коварно поднялась температура, превратив мягкие доселе хлопья снега в больно ударяющие и колющие кусочки ледышек. Из-за этих метаморфоз Йенсен скомандовал разбить палатку, и ждать, пока снег не разрешит продолжить продвижение.
По подсчетам Йенсена, конец пути находился в каких-то ста пятидесяти метрах от места привала. Сто пятьдесят метров сплошных препятствий, рискованных для жизней первопроходимцев. Но оглянувшись на пройденный путь, можно было с гордостью похлопать друг друга по плечу – тысяча восемьсот пятьдесят метров покорились исследователям. И все пройденное расстояние радовало душу «Скитальца». Радовало, из-за того, что дорога идеальна, и лишние затраты топлива Pathfindera’м не грозят. Ни резких подъемов на холмы, ни провалов в темноту нежданных разломов ледников или почвы. Это удача, и это неоспоримый факт. Часть работы почти подошла к завершению, и дай Боже, чтобы погода дала зеленый свет полярникам.
Молчание в палатке оборвал «Громила» Фолли:
-«Скиталец», черт тебя дери, мы когда-нибудь придем? У меня кожа на лице превратилась в деревянную маску! – «Громила» попытался изобразить улыбку, но то, что из этого вышло, выглядело одновременно и смешно и печально.
-По карте осталось сто пятьдесят метров. Потерпи, тряпка, мы все замерзли. – ответил Йенсен, оторвавшись от чашки. Пар обволок подбородок, и устремился к сводам болтающейся палатки.
-Какого черта эта супертехнологическая палатка не предполагает разведение в ней костра? Даже наши предки, и те в своих укрытиях разводили костры. Они, мать вашу, грелись много тысяч лет назад в укрытиях, похожих на наше обычным, неимоверно согревающим костром! А мы, современные люди, не можем развести очаг, из-за того, что американские производители посчитали нужным укутать наши задницы в гору пледов и предоставить мизер бесполезного обогревателя!. – проныл «Сандэй», натягивая выше край пледа. Накрывшись с головою, бедняга повалился набок, издав вздох крайней точки раздражения, готовой в любую минуту вспыхнуть нервным срывом.