«Сандэй» медленно отжался от пола. Показалась снежная ночь за лобовым стеклом. Кларк опасался увидеть то, что могло означать плохие новости для Линды и себя. Но это произошло. Дальний свет снегохода скользил по установленному Кларком, Фолли и Йенсеном забору. Закрепленный на кольях канат, волнами проплывал по левому борту мобиля. Это значило только то, что станцию «Северная Метель» спасенные пленники сегодня уж наверняка не увидят. « Едем обратно к храму подо льдом». Кларк вновь лег на прохладный металлический пол. Стоило обдумать план действий, пока снегоход не достиг провала во льду. Ситуацию усугублял один назойливый момент: Кларку не были известны намерения похитителей. С какой целью они направлялись именно к храму? Может храм – это некий источник пси-излучения, которое коверкает разум людей и создает из них таких же, как Джек Фолли? А может Кларк зря накручивает страшные мысли, и все события, произошедшие с ним и Линдой – это лишь способ помочь? Но что-то внутри не позволяло мозгу беспечности. Что-то пускало толстенные корни недоверия в тончайшие барьеры восприятия окружения, и давало глоток убежденности в правильности выбора.
Кларк рывком переместился в положение на согнутых коленях. Ноги заныли от резко навалившейся массы всего тела, но бьющий потоками обжигающего пламени адреналин приглушил эту боль. Прокравшись в согнутом состоянии к противоположной стенке снегохода, Кларк снял фомку, выкрашенную в светло-красный цвет, с противопожарного щитка. Чтобы справиться с «Громилой», одних кулаков было бы недостаточно, даже несмотря на далеко не дряхлое телосложение старшего механика. Конечно же, старость брала свое, и былые пехотинские навыки еще молодого Кларка Любэри, в рядах французской армии, остались все в той же французской армии. И в тот момент, когда Кларк находился в двух шагах от водительского кресла, с места справа раздался оглушительный крик. Неестественный для человека. Холодок пробежал по спине «Сандэя», а позади к нечеловеческим воплям Дэнни подключился еще и крик очнувшейся Линды. Кларк молниеносно занес фомку за спину, при этом предупредив Линду:
-Хватайся за что-нибудь!
Фомка ринулась на макушку Фолли со всей свирепой силой, вложенной в нее рукою Кларка Любэри. Мужчина больше не имел ни малейших сомнений, что его бывшие коллеги стали иными. Находка группы полярников явила собою зло, погребенное под толщу льда, и как говорил Дэнни, Некто должен был быть непотревоженным. Тот, кто должен был быть непотревоженным – это и есть тот самый Гхур-Огмхар, о котором шла речь десять минут назад? Все эти мысли копошились в мозгу Кларка, напоминая личинок тысяч опарышей в свежем трупе, в тот самый момент, когда «Громила» Фолли лишился фрагмента черепа. Окраска фомки покрылась кляксами крови, явственно контрастирующими на светло-красном. Кровь из пробитой головы начала фонтанировать на торпеду снегохода. Местами болтающаяся голова Фолли направляла брызги на лобовое стекло. Эта жуткая картина напомнила Кларку кровь на лобовом стекле попавшего в аварию Pathfinder’a и одубевший, молочно-белый труп Лубирье. Кларк ,собрался было замахнуться на орущего диким криком Дэнни, но снегоход, оставшийся без управления резко свернул вправо, прямо в огромную снежную насыпь. Pathfinder тут же подкинуло носом кверху. Нога обмякшего здоровяка все еще давила на педаль акселератора, и грузная махина продолжила путь по кряжистому сугробу. Но движение не продлилось чересчур долго, так как левый борт снегохода наклонило сверх нормы вниз, чем потянуло за собой необратимый процесс запрокидывания всего правого борта.
Линда с ужасом наблюдала за горой снега, медленно удаляющейся от боковых окон. Pathfinder на пару секунд завис на полупаре гусениц. Вторая полупара висела в морозном воздухе. Комки утрамбованного снега отваливались от щелей, между гусеничными пластинами и подхватывались бешенным ветром в ночную стужу. Но вот снежная площадка дала слабину и снегоход опрокинулся набок. Скользкая поверхность не позволила мобилю устремиться в кувырок, и снегоход уже оказался у подножия засыпанного снегом холма, как оказалось впоследствии: счесанный металлом снег оголил черную, обмерзшую землю, как острый нож по неосторожности срезает шкуру с пальца и оголяет кровоточащее мясо за ней. Снегоход так и остался лежать на левом борту, словно ставшая неинтересной игрушечная машинка, для подросшего малыша.