-Разлом ледовых пластов… - «Сынок» Лайнард вытер пот со лба. Этот пот явно появлялся не только от не успевшего охладится организма. – Капитан Хансен, а сколько раз этот ледокол выходил в Ледовитый океан?
Капитан заулыбался ,и стукнув ладонью по металлической стене, ответил «Сынку»:
-«Борей» может похвалиться наибольшим количеством экспедиций – двадцать выходов на территорию Северного Ледовитого, из них три спасательные операции, которые подразумевают скоростное выполнение маневров. Так что, парень, волноваться не о чем.
Пройдя еще пару помещений (определяемых по перегородкам в виде арок, расстоянием друг от друга около трех метров), группа полярников заметила, как обивка стен приняла довольно-таки приятный вид. Исчезли шипящие трубы, сменившись прочным гипсокартонном с наклеенными на него обоями. На стенах, в некоторых местах появились фоторамки с изображениями членов команды, под предводительством капитана. Они ,дружно обнявшись, позировали на фоне «Борея», где-то посреди Ледовитого.
Йенсен с капитаном шли во главе колонны, и до сих пор болтали о своем. Через пару минут группа полярников вышла на более просторную часть ледокола. Эта часть напоминала зал переговоров. В центре помещения громоздился стол, возле которого стояли двадцать кресел. На крышке стола разместилась карта Северного полюса, закрепленная стеклом во избежание повреждений. Таким образом, стол напоминал декорацию, которую применяют в военных фильмах. Сразу представлялись главнокомандующие, разрабатывающие стратегию боевых действий, устанавливая флажки на карту.
-Господа, запоминайте: дверь слева от вас, ведет в ваши каюты; дверь справа – в каюты персонала; дверь прямо – на навигационный мостик. Комната, в которой мы сейчас находимся, называется маршрутной рубкой. Сейчас я покину вас на некоторое время. Устраивайтесь поудобнее. Через полчаса отплытие. - капитан подморгнул «Скитальцу» и двинулся к двери, ведущей на навигационный мостик, оставив после себя шлейф ядреных сигар.
-Вы слышали шефа, - повернувшись к своей команде, рявкнул Йенсен. –Давайте селиться, нас ждет длительное плавание!
Каюты приятно удивили требовательных гляциологов, не говоря уже о бригаде механиков. Уютные каюты, каждая площадью в восемь квадратных метров, вмещали в себя мягкие пружинные кровати (к общему удивлению не издавшими не единого скрипа, после напористого краш-теста), удобные письменные столы, шкафы, с подходящей каждому вместительностью. Даже уборные комнаты имелись у всех, что неимоверно обрадовало каждого полярника, без исключения. Иллюминаторы, диаметром в полметра, выходили на сторону порта, уже начинавшего медленно окунаться в вечернюю дрему. Время, словно песок сыплется сквозь пальцы, когда собираешься в путь. Вот уже и на ледоколе включили освещение. Гигант замелькал сотнями иллюминаторов, будто бы проснулся от векового сна. На спокойной глади морской воды зажглось отражение, колеблющееся в такт слабой ряби от проплывающих вблизи кораблей.
В этот момент, в маршрутной рубке кипела подготовка «Борея» к плаванию. Плотный дым сигары, то и дело метался из стороны в сторону, атакуемый мельтешащими членами экипажа. И вот ледокол ожил, утробно зарычав атомным двигателем. Капитан принял стойку у штурвала, и пустив очередное облачко дыма в воздух, отдал команду к отплытию. «Борей» издал властный гудок, разнесшийся по вечернему порту. Винты начали медленно набирать обороты, заданные с пульта управления, и прежде спокойное отражение на воде устремилось в бесноватый танец. Повелитель северных ветров «Борей» начал стремительно набирать узлы, оставляя за собой огни порта, который с каждой минутой становился все дальше, пока и вовсе не сузился до размера мерцающей полосы на горизонте.
Спустя некоторое время ледокол уже выходил из залива, приняв курс на северо-восток, в объятия Баренцева моря. Далекий горный ветер подхватил норвежский флаг, покоящийся на гордой мачте, позволив ему представлять чудо инженерии под собой.
Капитан «Борея» не лгал, когда обещал полярникам тишину и спокойствие в каютах: отличий в акустике, во время простоя в порту и во время плавания вовсе не ощущалось. За иллюминаторами только лишь вековое море молча устремлялось в бесконечность дней и ночей.
Команда «Скитальца» уже успела погрузиться в атмосферу окружения. Каждый занял свою каюту, (предварительно поспорив друг с другом) и подготовился ко сну. Но крик изумления, приправленный необычайной радостью и восторгом, раздался в коридоре: