-Откровения Скуа-Рахавва и правда несут в себе всю ту историю и все события, что я поведал во время брождений по храму, вплоть до этого святилища. Все факты имели место быть, но единое противоречие и сделало всю грязную работу. Мой друг, Ингварр, Дэнни – это никакой не генерал, он ключ к концу эпохи человечества. Наш единый лидер, генерал, командор, называй его как хочешь – это Ахму Горраш.
Йенсен взглотнул. Холодный пот струился по лбу, попадая в глаза и раздражая их. И до того мутное зрение начало совсем сходить на нет.
-Если бы вы не были столь алчными и беспечными, то прочли бы тексты на стенах храма. В них вся наша правда, все откровение. Мы слишком долго ждали дня, когда явиться этот юноша, обладающий даром ясновидения, о котором он еще и не догадывался.
Ингварр, превозмогая жжение, широко распахнул глаза. Он не мог воспринять эту информацию. В голову сразу влезли некоторые фрагменты пребывания на «Борее»: неожиданно удачная игра в покер и его вопрос о пещерах на палубе. А пугающая сцена у входа в храм Скуа-Рахавва. Тогда Дэнни кричал о ком-то, кто «Должен быть непотревоженным». Он знал, или предвидел последствия входа в храм. Но никто не стал прислушиваться к словам человека, совсем недавно потерявшего родного человека при столь трагических обстоятельствах.
-Он знал последствия, видел их во снах, но был слишком напуган, чтобы принять свой сверхъестественный дар. – Нико приподнял обе ладони вверх, вздернув при этом плечами, – И знаешь что. Я процитирую одно из откровений, чтобы ты осознал свою оплошность. «И станет смотрящий за пределы агнецом. Смерть обретет от рук близких своих, подобных ему, дабы Ведущий Когорты обрел глаза и увидал гнилостный мир вновь, после бесконечных битв и лишений. И да освободиться земля, сверкая кострами из костей. Останутся лишь избранные и понесут они слово Скуа-Рахавва по обновленной земле». – Нико зловеще улыбнулся, а тьма, казалось, стала пульсировать еще яростнее. – Ахму Горраш слишком долго воевал, и теперь он вернул утерянное зрение, дабы навести порядок в родном детище. Вы называете этот день Судным, а мы называем его Новым.
Нико Коллинз повернулся спиной к истошно орущему пленнику, и исчез в мраке. Его примеру последовали и остальные, лишив Йенсена пред лицом Ахму Горраша. Пульсация мрака затихла на долю секунды, за которой последовал мощный толчок, от которого всколыхнулись стены святилища. Сколопендры тут же рванули к разрывающемуся Йенсену. Их грубые тела облепили его одежду, а вскоре скрыли за собой и лицо. Твари вползали в глотку, из которой пенилась кровь. И в последний миг своей жизни, Йенсен завопил нечеловеческим голосом, который храбрый Кларк «Сандэй» Любэри впервые услыхал из уст Дэнни Лайнарда.
Глава 3: Береговая Радиостанция «Георгий Яковлевич Седов».
Разговор происходит между старшим смены «Седова» Николаем Игнатьевичем Красенковым и начальником Мурманского морского торгового порта Алексеем Павловичем Стрелочниковым. Запись сохранена в виде оригинального носителя и не подвергнута правкам и фильтрам.
***********************************************************************************
-Добрый вечер, Алексей Павлович.
-Здравствуйте, Николай, что случилось? Я собираюсь домой, как-никак, уже конец рабочего дня! Вы время видели?
-Павлович, дело странное нарисовалось.
-Излагай.
-Вы же помните про расписание зарубежных экспедиций к арктическим берегам?
-Подробнее.
-Есть некоторые несостыковочки с одним из норвежских ледоколов.
-Если не ошибаюсь, «Борей»»?
-Вы правы.
-Это чудо невозможно забыть! Истинный покоритель льдов! А что с ним стряслось, Николай?
-По графику, он вошел в границу Баренцева моря 3 декабря. После этого он был обязан прибыть на дозаправку через одиннадцать дней, с учетом маршрута к архипелагу Франца-Иосифа и от него.
-И?
-Прошло больше месяца, а сигнал с него только сейчас поступил на «Седова».
-Может он заходил в близлежащие порты? Вы не подумали об экстренных случаях, Николай?
-Ледоколы данного типа не рассчитаны становиться на якорь ни в одном из близлежащих портов, Алексей Павлович, даже если это ЧП. Только лишь ваш порт или иначе спасательная операция, по-другому никак.
-И в чем же вся эта бесовщина?
-А в том, что произошел неизвестный нам простой.