— Вы хотите сказать, что эта тема банальна? — она смотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами.
— Почему банальна? Она типична. Что слишком многим она больна и близка…
— Странный вы все-таки человек. — Она села, обхватила колени руками. — Вам нужно быть одним из сценаристов нашего фильма. Мне кажется, что вы лучше всех нас представляете, каким он должен стать. Вас обязательно нужно познакомить с Георгием Ивановичем. Все, что вы сейчас говорили, вы должны сказать ему. Это страшно слушать, что вы сейчас говорили, но эта как раз та правда, на которой должен строиться наш фильм. А Георгий Иванович несколько идеализирует…
— Ну что вы, какой я киносценарист! — усмехнулся Слесарев. Приподнялся на локтях. — Вы актриса?
— Да, в какой-то мере.
— В каких фильмах вы снимались? Я не помню вашего лица. Правда, я очень редко хожу в кино. Все некогда.
— Это мои первые съемки… Удивляетесь? Старуха, мол, уже, и первый раз снимается в фильме.
— Да нет. Во-первых, вы еще очень далеко не старуха, и вы хорошо это знаете, а во-вторых…
— А во-вторых? — переспросила она.
— А во-вторых… А во-вторых… Я не знаю, что во-вторых, — засмеялся он.
— Я играю в театре. Никогда не думала о кино, и вот неожиданно пригласили.
— Этот высокий, с сединой на висках, ваш сегодняшний спутник — он режиссер? Он пригласил вас?
— Да, он, — видимо, поймав какой-то подсмысл в его вопросе, она усмехнулась. — Он вам не понравился?
— Почему же? Понравился.
— А серьезно?
— Вполне серьезно — понравился. Очень симпатичный и приятный мужчина.
— Но вы же подумали о нем что-то нехорошее. Когда спросили, не он ли пригласил меня на съемки… Вы не правы в своих мыслях. Во-первых, не стоит принимать за истину пошлые анекдоты про киноактеров, а во-вторых, я уже далеко не в том возрасте, чтобы кто-то соблазнился приглашать меня на подобную роль.
— Ну что вы! Как вы могли подумать?! — искренне обиделся Слесарев. — Ну просто… мне показалось, что он несколько неравнодушен к вам.
— Серьезно?
— По крайней мере мне вчера показалось, что он очень хотел вам понравиться.
— Тогда простите меня. — Она помолчала. — Может быть, и так. Но это просто от скуки. Просто правила хорошего тона, что ли. На самом-то деле он несокрушимый семьянин, даже если бы я хотела этого. Кстати, вчера он очень расстроился, когда вы ушли и когда он узнал, кто вы. Сокрушался, что как все пошло получилось: спрашивал вас снисходительно, знаете ли вы о Хергиани. И эти шуточки об облупившемся носе.
— Ну это он зря. Ничего в этом плохого нет. И не бахвалился он совсем. Ну, может быть, я повторяю, хотел немножко вам понравиться. Но делал он это чрезвычайно деликатно. Сознаюсь, именно этим он мне прежде всего и понравился… Так что скажите ему, что я нисколько на него не обижаюсь. Обязательно передайте.
— Вы сегодня его сами можете увидеть, если опять будете ужинать там.
— Наверное, нет, — сказал он.
— Вы сегодня уезжаете?
— Нет, — замялся он. — Просто вряд ли я буду там вечером. Вчера я совершенно случайно попал в тот ресторан.
Они помолчали.
— Простите меня, пожалуйста, за ту пошлую глупость и за резкость, — сказала она. — Давайте забудем об этом.
— Давайте. Но в чем-то, вы, видимо, были правы. Где-то подспудно у меня, видимо, мелькнула какая-то подобная мысль, — сказал Слесарев.
— Вот видите… Хорошо, что вы сказали это. — Она приподнялась на локте, с благодарностью улыбнулась ему. — А в какой гостинице вы остановились?
— В «Южной», — замялся он.
— Так мы тоже живем в «Южной». А на каком этаже?
— …На пятом, — ему ничего не оставалось, как врать дальше.
— А мы на седьмом. Совсем рядом. Заходите к нам в гости.
— Спасибо!
— Максимов говорил, что у вас, альпинистов, часто случаются несчастные случаи.