— Мам, там тёте плохо! — прибежавшие дети тянули куда-то недоумевающую мать. Варя поспешила за ними.
Через минуту среди кустов и деревьев стали слышны звуки. Пара шумно объяснялась в любви. Варя остановилась, придерживая за руки мальчишек. Стоны, охи и вздохи были такими сильными, что было ясно: эта любовь до гроба, а может, и дальше.
— Ничего страшного, дети, тётя просто днём получила солнечный удар, и теперь ей стало немножко плохо. Дядя сделает ей искусственное дыхание, и всё пройдёт. Пойдёмте, не надо мешать, дядя специалист, он справится сам.
Мудрые ребятишки усомнились в точности поставленного диагноза. Кроме того, сомнения вызывала эффективность проводимых реанимационных мероприятий. Однако, глянув на краснеющее во тьме лицо матери, они почувствовали, что на этот раз лучше не спорить…
Через некоторое время влюблённая пара проследовала мимо сидящего у костра семейства. Вид у дамочки был вполне себе бодрый и жизнерадостный, и дети уважительными взглядами провожали ловкого специалиста-реаниматолога, в профессионализме которого они позволили себе усомниться.
Маленькому толстяку удалось-таки, видимо, как-то отыскать заветный ключ и ускользнуть от надзирательницы. Он с торжествующей улыбкой дебила вскочил в одних трусах на грязный квадроцикл, и окрестности огласил его победный клич:
— Г**но не тонет!!
Квадрик громко затарахтел и, разбрасывая грунт и шишки, бодро устремился в сторону ближайших кустов, за которыми блестело небольшое болотце. Раздался треск и всплеск, и наступила тишина. Притихли даже оторопевшие лягушки. Наблюдавшие картину люди поспешили к месту происшествия, вероятно, чтобы всё-таки лично убедиться в правдивости заявленного толстяком тезиса.
Неизвестно, имел ли он ввиду себя или квадроцикл, но и то и другое действительно держалось на поверхности болота. Квадрик торчал, зарывшись носом по самые задние колёса. Ошалевший толстяк, отплёвываясь, выползал из тины, похожий на замаскированного снайпера из фильмов. Толпа почтительно расступилась.
Сзади приближалась массивная фигура его супруги. Выражением лица она напоминала изображение известного красноармейца, вопрошающего, записался ли ты добровольцем. От этого взгляда хотелось спрятаться, вероятно, даже медведям в этом лесу, и зрители спешно покинули театр дальнейших боевых действий.
Вечер заканчивался. Пора было занимать спальные места. Даже гам разгулявшейся орды стал немного стихать.
Дети с интересом возились внутри палатки, пытаясь устраиваться на новом необычном месте. Родители тоже никак не могли приспособиться к непривычным условиям обитания. Все шумно крутились и ворочались.
Можно было бы ещё как-то уснуть, если бы не стаи злобных комаров. Хорошо обученные и прошедшие, видимо, курсы специальной подготовки, они налетали одновременно небольшими подразделениями с разных сторон, лишая обороняющихся возможности эффективно реагировать и нанося ощутимые потери. Все четверо были равномерно искусаны и дружно чесали пострадавшие от налётов части тела.
Мэтры шансона хрипло надрывались в поединке с голосящими с противоположной стороны исполнителями попсы из далёких 90-х. Пьяные разборки то и дело вспыхивали в разных углах. В палатке людям, измаявшимся от дневной жары, было уже прохладно, и они кутались и прижимались друг к другу.
В таких романтических условиях путешественникам как-то удалось, наконец, заснуть чутким тревожным сном.
Двое хорошо подогретых джигитов незаметно для себя оказались в непосредственной близости от палатки. Судя по накалу страстей, их дружеская беседа явно зашла в тупик, и обоим виделся лишь единственный выход из патовой ситуации. Исчерпав аргументы, они, шатаясь, сцепились в смертельной схватке.
Стенка древнего вигвама, немало пережившего на своём долгом веку, не выдержала давления рухнувшей на неё неуправляемой биомассы. Варя и Семён одновременно открыли глаза. Из космических глубин на них смотрела сквозь рваную дыру Большая Медведица… Биомасса распалась на две составляющие и, вежливо вывалившись наружу тем же путём, исчезла в темноте.
Сон был, по видимому, уничтожен. Сёма, бормоча проклятия, пытался как-нибудь задраить возникшую пробоину.
"Я куплю тебе дом
У пруда в Подмосковье…"
— откуда-то из леса блатной тембр звал Семёна с собой, убеждая бросить эту затею и не заниматься ерундой…
Дети, к удивлению, крепко спали. Варя ёжилась от холода и тосковала об ушедшей молодости, глядя на сутулый лопоухий силуэт и с грустью вспоминая об упущенных возможностях…