Это длилось всего лишь мгновение. Словно они заключили между собой молчаливое соглашение не касаться невысказанных мыслей.
— Джонни, я ужасно рада видеть тебя, — к нему через лужайку бежала Лейла.
Джон Таннер позволил Лейле обнять себя и почувствовал, что отвечает ей с большим энтузиазмом, чем мог даже у себя подозревать. Он понимал, в чем дело. Он выдержал первое испытание: секунды встречи с Остерманами лицом к лицу. Он начал догадываться, что Фассет, помимо всего прочего, был прав и в этом. Может, ему и удастся вынести все.
«Делайте то, что вы обычно делаете; ведите себя, как вы обычно ведете. И не думайте больше ни о чем».
— Джон, ты выглядишь великолепно, ну просто великолепно, парень!
— Где же Элис, моя радость? — спросила Лейла, наконец отступая в сторону, чтобы и Берни мог обнять Таннера своими длинными тонкими руками.
— В доме. Возится с кастрюлями. Входите же! Давай я возьму багаж… Нет, Джанет, моя милая, тебе не стоит поднимать сумку дяди Берни.
— Не понимаю, почему бы и нет, — засмеялся Берни. — Она вся набита полотенцами из «Плазы».
— «Плазы»? — Таннер не сумел сдержаться. — Я думал, вы только что прилетели.
Остерман глянул на него:
— Мы прилетели пару дней назад. Я расскажу тебе, в чем дело…
Как ни странно, все шло как в добрые старые времена, и Таннер удивлялся самому себе, осознав, что принимает ситуацию. По-прежнему они испытывали чуть ли не физическое облегчение, видя друг друга и зная, что ни время, ни расстояния не властны над их дружбой. По-прежнему присутствовало ощущение, что они могут свободно болтать о чем угодно, рассказывать анекдоты и возвращаться к историям, начало которым положено месяц назад. Рядом с ним сидел все тот же Берни — мягкий, чувствительный, отзывчивый Берни, — со своими спокойными, но точными и исчерпывающими комментариями. Замечания его были довольно язвительными, но он как-то ухитрялся никого не унижать; Берни подсмеивался над самим собой столь же охотно, как и над своим профессиональным миром, потому что это был его мир.
Таннер вспомнил слова Фассета: «…Действовать на двух уровнях общения не так сложно. Так всегда бывает».
И снова Фассет оказался прав… Слово — ответ, слово — ответ.
Когда Таннер наблюдал за Берни, его поразило, что Лейла все время переводила глаза с него на мужа. Однажды он поймал ее взгляд, и Лейла тут же опустила глаза, как ребенок, пойманный за шалостью.
В студии зазвонил телефон. Вздрогнули все, кроме Элис. На столике рядом с диваном стоял еще один аппарат, но Джон не обратил на него внимания и мимо Остерманов прошел в студию.
— Я поговорю оттуда. Скорее всего, с телестудии.
Выходя он услышал, как Лейла, понизив голос, обратилась к Элис:
— Дорогая, Джон кажется таким напряженным. Что-то случилось? Конечно, Берни так забалтывается, что никто и слова не вставит.
— Можно понять, почему он в таком состоянии! Видели бы вы его вчера!
Телефон снова зазвонил — Таннер понимал, что обратит на себя внимание, если даст ему трезвонить и дальше. И все же ему страстно хотелось услышать, как Остерман отреагирует на историю Элис о том ужасе, который ей довелось пережить в среду.
Он нашел компромиссное решение — сняв трубку с рычага, положил на столик и несколько секунд прислушивался к разговору.
Кое-что он уловил. Берни и Лейла слишком быстро отреагировали на слова Элис, словно заранее предугадывали, что сейчас услышат. Они начали задавать вопросы еще до того, как она окончила предложение! Они что-то знали.
— Алло? Алло! Алло, алло? — встревоженный голос на другом конце линии принадлежал Джою Кардоне.
— Джой? Прости, я уронил трубку…
— Я не слышал, чтобы она падала.
— У меня тут очень мягкий и очень дорогой ковер.
— Где? В твоей студии, где паркетный пол?
— Ну ладно, Джой, брось.
— Прости… В городе сейчас до омерзения жарко, и все торги пошли к черту.
— Оно и к лучшему. Теперь у тебя голос, как у того веселого парня, которому мы всегда рады.
— Ты хочешь сказать, что все уже на месте?
— Нет. Только Берни и Лейла.
— Они ранние пташки. А я думал, что самолет прибывает только в пять.
— Они прилетели несколько дней назад.
Кардоне, который начал было что-то говорить, резко остановился. Казалось, он старается перевести дыхание.
— Странно, что не позвонили мне. То есть я хочу сказать, наверное, не могли связаться со мной. Они остановились у тебя?