— Что ты здесь делаешь? — шипит Мэгс, беря меня за локоть и ведя меня обратно в прихожую и, более конкретно, к парадной двери. Я вижу Джей-Джея и Джорджа, обменивающихся неловкими взглядами, пока меня утаскивают, что лишь усиливает мое унижение.
— Я пришел оказать тебе некоторую поддержку, но… — Но ты явно не хочешь, чтобы я был здесь… Но ты стыдишься меня… Но я знал, что никогда не буду достаточно хорош для тебя, как рассчитывал… Но, конечно, я не скажу тебе об этом. — Но ты занята, поэтому я пойду.
Хуже всего, она не пытается остановить меня. Вместо этого она просто говорит: «Хорошо. Увидимся вечером», когда я делаю шаг к входной двери.
— Уилл, постой, — кричит Джей-Джей, когда я сбегаю по ступенькам. Болезненные воспоминания о том, как однажды мое сердце разбилось в этой прихожей, и мне снова нужно точно также поспешно сбежать, наполняют мою голову. В глубине души я знал, что этот день наступит, и все же, я все еще не был к этому готов.
— Все в порядке, Джей-Джей, не волнуйся, я все услышал. — Я отделываюсь от него, не останавливаясь и не оборачиваясь. Мне нужно уйти отсюда.
— Уилл, подождешь меня? — Я слышу его шаги позади меня, он кладет руку мне на плечо. Мне хочется стряхнуть ее и ударить его со всем разочарованием, которое я чувствую.
— Пожалуйста, просто забудь, я в порядке.
Он уводит меня от моей машины в сторону гаражей. Я мельком смотрю на дорогу, где я как бы со стороны вижу свой побег из этого ада. У меня нет сил, чтобы останавливать его, и вскоре я заставил себя сесть на скамейку за гаражами, где садовник иногда ест свой обед. По крайней мере, мы вне поля зрения дома, поэтому я чувствую, что могу немного отдышаться.
— Это не то, что ты думаешь, — говорит он, расхаживая передо мной.
— Она сказала дамочке-репортеру, что я строитель, и постаралась быстро отделаться от меня.
— Она сделала это, чтобы защитить тебя. — Джей-Джей садится рядом со мной.
Я задыхаюсь от горького смеха.
— Буду честен, я никогда не чувствовал себя более беззащитным. — Я смотрю на гектары земли передо мной. — Это смешно. Никогда не знаешь, когда это закончится, правда? Я действительно думал, что все в порядке. Как я был глуп.
— Не спеши с выводами.
— Я не спешу, Джей-Джей, она отстранилась от меня за последнюю пару недель. Я думал, что виновата работа и все эти проблемы с интервью. Полагаю, дело было не только в этом.
— Ты должен понять, это не то, что ей нравится делать. Она ненавидит эту часть своей жизни.
— Я не понимаю. Почему тогда они делают это интервью с журналом, если Джордж знает, что Мэгс это так ненавидит.
— Это то, что она должна делать.
— Вот так? Правда?
— Это необходимо делать время от времени.
— Но почему?
— Потому что, если ты им ничего не дашь, они будут рыться в твоем грязном белье. И если не найдут к чему придраться, то придумают что-нибудь сами.
— Умасливаете их, ты это имеешь в виду?
— В точку.
— Но это не желтая пресса, Джей-Джей. Это солидный журнал.
— Это не значит, что они не будут копаться в сплетнях.
— Что ж, почему она не может быть честной и сказать, что мы вместе?
— Потому что Вероника — гадюка. Она бы вцепилась в тебя, чтобы найти материал.
— Мне нечего скрывать.
— Нечего, но ты действительно готов к вторжению в свою личную жизнь? Если ты кристально чист, то самое меньшее, что ты можешь ожидать, это заголовки типа «Наследница миллионов унижается до рабочего». — Он машет рукой в воздухе, указывая размер заголовка. — Представь, ты в почтовом отделении заглядываешь в журнал и видишь: «Марго Голдсмит, единственная наследница состояния Голдсмитов, встречается со строителем».
Это режет как нож, когда он произносит это вслух.
— Это всего лишь слова, Уилл, не думаю, что они имеют значение. Вы любите друг друга, вот что важно. Твое лицо прямо сейчас говорит мне, что ты не справишься с этим. Представь, что тебе придется позвонить маме и убедить ее не слушать, что они говорят о тебе. Тебе нужно будет рассказать всей твоей семье о коварных журналистах, звонящих им, чтобы получить хоть немного пищи для сплетен. Это не так весело, поверь мне. Почему, ты думаешь, я все еще сижу здесь?
Я сижу молча. Все мои старые, казалось бы, иррациональные страхи проявились в одном ужасающем разговоре.
— То есть все безнадежно? Это то, что ты хочешь мне сказать?
— Нет. Она защищает тебя, вот и все.
— Как мы будем двигаться вперед? Ей всегда придется скрывать меня, это может не сработать, правда?