М: Почему?
Чувствую, как лицо краснеет просто от этого разговора.
М: Уилл, у тебя возникли сомнения насчет нас? Пожалуйста, будь честным со мной, если да.
У: Нет, Боже, нет! Я просто не знал, можно ли проявить инициативу, вот и все.
Достаточно много времени проходит, прежде чем она набирает текст.
М: Я смущена.
Проклятье, слишком неловко выражать это словами.
М: Потому что ты не хотел взять контроль надо мной?
О, Иисус, мне нужно выложить все, прежде чем она начнет сомневаться.
У: Потому что у меня не было разрешения.
Я знаю, что я красный как рак от смущения. Спасибо, блядь, что она не видит меня. Может быть это лучший способ поговорить об этом.
М: Ох!
У: Не то, чтобы мне было нужно разрешение. Я просто не был уверен. Играли мы или нет, понимаешь?
Агрх, Боже. Это трудно. Именно поэтому я пытался сохранить это в тайне.
М: Ты всегда можешь поцеловать меня, Уилл.
У: Ок.
Дерьмо, это прозвучало пренебрежительно.
У: Спасибо.
Как же жалко это звучит.
М: Если я не заткну тебе рот.
Мне нужно сесть. Тяжело упершись на единственный твердый предмет возле себя, на стену, я с усилием сглатываю. Во рту сухо, и член прикладывает все усилия для того, чтобы след джинсов навсегда отпечатался на нем. Я просто смотрю на ее сообщение, и не знаю, как ответить, не выглядя при этом, как подросток.
М: То есть, мне показалось, что тебе понравилось, когда я накормила тебя своими трусиками, но ты должен сказать, если это не твое.
Я чуть не роняю телефон, пока набираю сообщение.
У: Нет, нет, нет, мне понравилось. Понравилось!
Я смотрю на экран в трясущихся руках и задыхаюсь. Угу, ты справился. Ничего кроме «отчаянного подростка» в такой реакции нет. Идиот.
М: Лол! ОК. Мы действительно должны поговорить об этом, ладно? Узнать ограничения.
Мои внутренности скручиваются, и ее слова об ограничениях будто переключают передачи. Блядь. На самом деле, так обычно говорить о таких вещах потрясающе. Внезапно почувствовав смелость, я отвечаю.
У: Я не могу придумать ни одного.
М: У всех есть ограничения, Уилл.
У: Думаю, тебе придется проверить все, чтобы узнать.
Не могу поверить, что пишу всю эту чушь! Я держал это в секрете так долго, что меня охватывает паника каждый раз, когда я вижу слова на экране, будто я случайно рассказал свой секрет всему миру.
М: Мне нужна подсказка.
Так трогательно видеть ее такой робкой. Но я знаю, что она сможет разобраться с этим.
У: Мне понравилось все, что я читал до сих пор.
М: Боже, я забыла, что ты читал мои книги.
У: Почему для тебя это проблема?
М: Это немного смущает.
У: Ты не должна смущаться, ты потрясающий писатель.
М: Ты предвзят.
У: Эй, одна из них обо мне, мне позволено быть предвзятым! Это тоже будет цикл романов?
Это была долгая пауза и я уже начал думать, что оттолкнул свою удачу.
М: Я думала написать отдельный роман, но может быть у этой истории будет продолжение.
Боже, я надеюсь на это.
— Это Мэгс? — Кричит Спенсер через всю комнату, в которой я нахожусь.
— Блядь. — Я едва не выпрыгиваю из штанов. Пытаюсь убрать телефон и выглядеть занятым, но безрезультатно.
— Скажи ей, что она забыла свои трусики на террасе вчера вечером, пока трахала тебе мозги.
Он уходит, прежде чем я понимаю, о чем он говорил.
Что…?
Вот дерьмо! Я выскакиваю в открытую дверь и иду к месту на террасе, где мы оставили одежду, пытаясь вспомнить, оставляла ли Мэгс что-нибудь здесь. Я знаю, что она раздевала меня, но я нашел все, что она сняла. Я надел все. Разделась ли она? Нет, я не снимал с нее одежду. Он блефует.