— Да, Богиня, они смогут выдержать немного боли, — кричит он.
— Отлично. — Я кладу кнут подмышку и иду к туалетному столику, беру небольшой бумажный блокнот и ручку и возвращаюсь к нему. Он наблюдает за мной, тяжело дыша. — Давай составим список покупок. Зажимы для сосков, — проговариваю я вслух то, что пишу. Затем я кладу блокнот и ручку на его дрожащее бедро. Ручка немедленно скатывается. — Ой, — усмехаюсь я, наклоняясь, чтобы поднять ее. — Вот, держи мою ручку, мальчик. — Я подношу ее к его губам, и он послушно зажимает ее между зубов.
Блядь, он совершенство. Мне нужно было бы сменить белье, если бы оно на мне было.
— Итак… — Я возвращаюсь к его соскам с кнутом, что вызывает в нем новую волну дрожи. — В списке есть некоторые игрушки для сосков. Это возбуждает тебя?
— Да, Богиня, — отвечает он сквозь зубы, в которых зажата моя ручка.
Я улыбаюсь и вознаграждаю его кнутом. Легким ударом по диагонали по одному соску, легким ударом по диагонали по другому.
Он откровенно стонет.
Двигаюсь ниже и продолжаю легкие удары, слегка шлепая по мышцам его пресса, успокаивая кончиком кожу после каждого удара, прежде чем перейти к следующему. Сначала слева, затем справа, ниже и ниже. Мои удары набирают силу с каждой парой.
Он шипит сквозь стиснутые зубы, задыхаясь, — это музыка для моих ушей.
— Тебе понравилась фотография высеченного мужчины?
— Да, Богиня.
— Хотел бы ты почувствовать удар флоггера на своей коже?
— Да, Богиня.
Я поднимаю кнут и наношу удар по мышцам его пресса.
— Я думаю, ты забываешь говорить, пожалуйста.
— Пожалуйста! — Кричит он. — Да, ПОЖАЛУЙСТА, Богиня!
— Прекрасно. — Я улыбаюсь и поднимаю блокнот, забирая ручку из его зубов. Проговариваю то, что записываю. — Пункт второй. Флоггер… и другие миленькие штучки, чтобы кожа покраснела. — Щелчком ручки я показываю, что закончила с этим и больше не обращаю на него внимания, просто возвращаю ручку в его рот, а блокнот на ногу.
— Мы уже выяснили, что ты любишь шарфы, не так ли, мой мальчик? — Спрашиваю я, кружа вокруг него и слегка похлопывая его по плечам.
— Да, Богиня, — шепчет он.
Повторяю то же самое с другой стороны и улыбаюсь тому, как он напрягается перед каждым ударом.
Наклоняясь к его уху, я продолжаю:
— Ты любишь, когда твои глаза завязаны, не так ли, мой мальчик? Тебе нравится не знать, что случится дальше.
— Да, Богиня.
— И тебе нравится быть связанным, верно?
— Да, Богиня.
— Тебе нравится, когда у тебя нет возможности все контролировать, правда?
— Да, Богиня.
Я хватаю его за волосы, дергаю его голову назад.
— Ты любишь это, мальчик, — рычу я ему в ухо. — Скажи мне.
— Я люблю это.
Я отпускаю его волосы и забираю ручку из его зубов, осматривая его. Затем я произношу то, что записываю, для его удовольствия:
— Повязка на глаза… наручники… может быть хороший кляп? Я видела, как ты возбудился от моих трусиков, засунутых в твой рот. — Я смотрю в блокнот и улыбаюсь.
— Да, пожалуйста, — стонет он.
— И ты оставляешь следы зубов на моей ручке. — Смеюсь я. — Что-нибудь еще?
— Веревка, — осторожно отвечает он. — Я бы хотел попробовать веревку.
Я смотрю на него, и в его глазах надежда.
— Ты плохой мальчик, не так ли?
Он усмехается и смотрит на меня, с сожалением качая головой.
— Хотел бы, Богиня.
Я анализирую его. Конечно, он полностью изменился, но это скорее его проблема. Я не собираюсь нянчиться с ним. Он должен сам это понять. Я бросаю блокнот и ручку, беру кнут, дождь ударов обрушивается на его грудь, живот и, наконец, его бедра. Удары сильнее, чем прежде. Звуки, которые он издает, выбивают меня из сил все сильнее и сильнее. Я могу сделать это. Я могу показать ему. Продвигаюсь вверх по его бедрам, его член подпрыгивает с каждым ударом, и я останавливаюсь, когда больше не могу наносить удары по его ногам.
Он знает, что мне некуда дальше двигаться, и внимательно следит за кнутом, задыхаясь.
Я осторожно провожу им по нижней части его члена.
— Плохих мальчиков пруд пруди. — Я делаю другой долгий замах над его длиной и наблюдаю, как он подпрыгивает, пытаясь подготовится к ощущениям. — Нужно быть настоящим мужчиной, чтобы быть хорошим мальчиком. — Поднимая кнут, я держу его над его членом и жду. Я жду, когда он посмотрит на меня. Я жду, чтобы он поверил. Я буду ждать столько, сколько потребуется.