— Могу сделать ее для тебя, — говорю я, чтобы она могла вырвать меня из моих мыслей о всяких извращениях в этой кровати, которые я сейчас представляю.
— Ты умеешь?
— Ну, эту же кровать я сделал.
На секунду она садится обратно и смотрит на изголовье, потом на меня.
— Ты сделал?
— Да.
— Вау, это прекрасно, — она наклоняется и целует меня. — Ты так талантлив.
Я улыбаюсь. — Если хочешь, я мог бы сделать ее со специальными секретными местами, чтобы ты могла связывать меня.
— О, мой Бог, я хочу! — взволнованно хлопает в ладоши она.
— Я сделаю тебе кровать, Богиня, — обещаю я.
Она гладит меня по лицу.
— Ты хороший мальчик, — мурлычет она, возвращаясь к моему второму запястью.
Как только мои руки надежно зафиксированы на столбиках кровати, она достает манжеты и повторяет те же действия с ногами, оставляя меня с растянутыми в разные стороны ногами и руками. Единственная часть меня, которая остается несвязанной, это мой нетерпеливый член, который стоит по стойке смирно.
Затем она достает новую повязку и кладет ее на тумбочку рядом с кроватью. Она вынимает зажимы для сосков из коробки и кладет их рядом с повязкой для глаз. Она с улыбкой смотрит на кляп, прежде чем положить его на тумбочку. Затем, берет свою сумку и вытаскивает из нее нечто огромное — что это я не совсем понимаю — и кладет его на кровать между моих ног.
— Что это? — спрашиваю я.
— Увидишь, — улыбается она, и я дрожу от предвкушения.
— Ты собираешься меня трахнуть? — спрашиваю я.
Она откидывает голову и смеется:
— Ты еще не готов, малыш.
А потом она продолжает свою подготовку. И я до сих пор остаюсь в неведении, что, видимо, и было ее желанием.
Наконец, она бросает флакон с лубрикантом на одеяло рядом со мной и заползает ко мне на кровать.
Это самое уязвимое положение, в котором я когда-либо был, и я никогда не был так открыт для нее. Готовый ко всему. И мое сердце колотится, как бешеное.
Она тянется к повязке для глаз и скользит ею под моей головой, и немедленно мой пульс начинает грохотать у меня в ушах. То, что у меня нет возможности видеть, заводит меня еще сильнее из-за всех этих штучек, лежащих сейчас на тумбочке. Правильные манжеты удерживают меня, прижимая к кровати, скрипя при малейшем движении. Кожаная повязка для глаз с меховой подкладкой ощущается прекрасно и абсолютно непроницаема, в отличие от шарфов, которые мы использовали до этого. Остальные игрушки остались лежать на тумбочке как угроза. Или обещание? И давайте не будем забывать о смазке и о каком-то загадочном объекте. Я сейчас действительно на грани. Поэтому, когда она касается моего бедра, я так сильно вздрагиваю, что издаю болезненный стон.
— Черт, ты в порядке? — спрашивает она.
— Да, все хорошо, — вздыхаю я, пытаясь отдышаться.
— Хочешь, чтобы я тебя развязала?
— Нет! — я снова вздрагиваю.
Она снимает повязку и зависает надо мной, рассматривая мое лицо.
— В самом деле? Потому что кажется, что у тебя паническая атака. Вдыхай через нос и выдыхай через рот. — Она показывает, как, и я слышу ее равномерное дыхание, пытаясь воспроизвести его.
— Я бы не назвал это паникой, — говорю я ей, выдыхая каждое слово, чувствуя как беру ситуацию под контроль. — Это намного приятнее. Это почти оргазм. Это практически панический оргазм. — Я смеюсь над тем, как смешно это звучит.
— Паниоргазм, — смеясь, восклицает она, и этот звук помогает мне вздохнуть с облегчением.
— Да!
— Хочешь, чтобы я остановилась? — Спрашивает она, становясь серьезной на мгновение.
— Ты еще даже не начала, — возражаю я.
— Знаю, но посмотри на себя!
— Все будет хорошо, продолжай.
— Ладно, но ты остановишь меня, если будет нужно.
— Хорошо.
Она подходит, чтобы снова надеть мне повязку на глаза.
— Мэгс, — останавливаю ее я.
— Да, — она снова выглядит обеспокоенной.
Я глубоко вздыхаю:
— Я люблю тебя.
Она смотрит на меня, и я не могу понять, о чем она думает.
Беспокойство, не связанное с нашими играми, поражает меня. Зачем я это сказал? Паникуя, я стараюсь все уладить.
— Мне жаль. Наверное, я не должен был говорить это в первый раз, когда я в таком состоянии, — я тяну за манжеты на запястьях. — Это не подходящее время, но мне нужно, чтобы ты знала об этом. Я чувствую это с тех пор, как ты вернулась, все сильнее и сильнее с каждым днем. Я просто смотрел на тебя, и не знал, как это сказать. Я знаю, что чувствую это, чувствую очень глубоко. Ты можешь заставить меня замолчать, это полностью в твоей власти. Наверное, еще слишком рано, и тебе не обязательно чувствовать то же самое, но я всегда любил тебя, и я просто хотел, чтобы ты знала.