Почти все пришли; они растеклись по столовой, по двум коридорам, по обоим крыльцам и — поскольку было тепло — по лужайке. Тут был адмирал Эрнест Лавлейс, военно-морской инспектор на верфи; он два года назад потерял жену в автомобильной катастрофе. Тут были Манси и Кафберты и Хеджерты. Все трое мужчин этих семейств работали менеджерами на судостроительной верфи. Был тут и сам пожилой Картер Хьюстон с женой, продолжавшей в семьдесят лет считаться виргинской красавицей; эти двое сидели в одном из углов, и все уделяли им внимание, поскольку он был начальником на верфи. Были тут Эпплтоны и Ла-Фаржи и Фаунтлерой Мэйо, принадлежавшие к первым поселенцам в Виргинии, а также семейство Мартина Браунштейна — евреи, так давно жившие в Виргинии, что их принимали за виргинцев. Затем была тут группа врачей с женами — доктора Холкомб и Шмидт, и Дж. И. Б. Стюарт, и Лонерген, и Балуинкл, от них всех слегка попахивало эфиром, и был тут еще доктор Плюит Делаплейн, который впервые робко появился на публике после суда над ним, оправдавшего его за преступно сделанный аборт. Был тут и бедняга Медуик Эймс с женой, закатившей истерику, и мастер Стабесс, и капитан первого ранга Филлипс Киндермен с женой.
Среди более молодых людей были Уолкер Стюарт, а также П. Монкьюр Юрти и Джордж и Герда Роде, которые, как все знали, были на грани развода, ну и торговец мужской одеждой по имени Вишенка Пай. Приехали и Блевинсы, и Каппсисы, и Джон Дж. Малони с супругой. А также Дэвисы, и Янгхасбандсы, и Хилл Мэссизы, которые выиграли однажды десять тысяч долларов в конкурсе на лучшую рекламу, и зубной врач по имени Монро Хобби, который хромал. А среди самых молодых — большинство юношей пришли в форме — были Полли Пирсон и Мюриел Уэст, а также стройный как тростинка юноша по имени Кэмпбелл Флит, которого, по слухам, исключили из колледжа Хампден-Сидней за гомосексуализм, и богатые сестры Эббот — это были хорошенькие блондинки, и их отец нажил состояние на кока-коле, а также Джилл Фозерджилл, приехавшая с Дэйвом Тэйлером, и Джеральд Фитцхью. В этой группе были также Эштон Брис и толстяк по имени Чарлз Уинстед, которого отсеяли из Принстона, и Брюс Хорнер. Эти трое были в военно-морской форме, как и Пэкки Чюнинг, лейтенант, получивший Военно-морской крест на Соломоновых островах.
Лофтис обнаружил Пейтон наверху — она сидела одна и листала мировой атлас, выглядела хорошенькой и немного скучающей.
— Где твоя мама, дорогая?
— Она пошла на кухню позаботиться о шампанском. Зайка, ты знал, что во всем штате Делавэр всего три округа?
— Нет. — Он сел рядом с ней и поцеловал ее в щеку. — Крошка, крошка, — сказал он, — у меня почти не было времени поговорить с тобой. Ты не взволнована? Выглядишь ты чудесно. В жизни не видел более красивой и неволнующейся невесты. Что…
— В Виргинии — сто округов.
— Сто?
— Сто округов — так тут сказано. А в Техасе — самое большое количество…
Он отбросил книгу и, подхватив ее, смеясь, прижал к себе и стал беспомощно целовать. Она лежала — нежная и не сопротивляющаяся — на его плече; он вдыхал аромат ее надушенных волос и был ослеплен красотой воткнутой в них гардении, оказавшейся как раз под его левым глазом.
— Зайка, — произнесла она наконец, отстраняясь от него, — ты такой экспансивный старый бездельник. Прекрати это. Я оставила свою помаду на твоей шее.
— Я упрятал Гарри.
— Ты упрятал? Где?
— Я запер его на солнечном крыльце с дядей Эдди и Кэри Карром. Кэри натаскивает его, как вести себя во время обряда.
— Это мило, — сказала она. — Бедняга Гарри так мучился из-за этого обряда. Он сказал мне совсем недавно, что в жизни не видел столько арийцев под одной крышей. Он сказал, что, когда увидел миссис Браунштейн, ему показалось, что он видит свою мать на собрании Дочерей американской революции. — Она хихикнула, словно ее пощекотали. — До чего он забавный малый! От всей этой кутерьмы у него пошли такие мурашки. Хорошо, что мы венчаемся не в церкви, а то ему пришлось бы креститься и проделать всю эту чушь. Но, по-моему, он слишком уж на себя напускает. Я имею в виду нервозность.