— Алисия рассказала мне о плачевном состоянии вашего винного погреба, — ответил Шон с наигранной важностью.
— Винный погреб! — повторила Карла. — Услышав такое, всякий без труда догадается: этот парень — историк.
Она рассмеялась, продолжая разбирать содержимое пакета.
Шону удалось сдержать смех, хотя уголки его губ изогнулись в улыбке.
— Почему бы вам не присесть? — сухо предложила ему Алисия. — Если, конечно, это входит в ваши планы.
Шагнув в комнату, Шон снова бросил взгляд на непроницаемое лицо Карлы; в глазах его играла лукавая усмешка.
— Здорово вы прокатили меня с винным погребом, — сказал он. — Вы опасная женщина.
— Не опаснее, чем Алисия, — спокойно парировала Карла, не обращая внимания на предупреждающий жест подруги.
Хэллорен перевел свой мерцающий взгляд на мгновенно вспыхнувшую Алисию.
— Прекрасно, — сказал он, понижая голос. — Вы должны рассказать мне об этом подробнее.
И добавил настолько тихо, чтобы его смогла услышать только Карла:
— Как-нибудь позже.
Карла с готовностью кивнула.
Явно смущенная, Алисия лихорадочно пыталась сообразить, какую придумать тему для разговора, как Эндри, сама того не желая, пришла ей на помощь.
— О Господи! — воскликнула она. — Что мне делать с ними?
Бедняжка все еще стояла со стопкой книг в руках и обводила присутствующих взглядом, в котором читалась беспомощность.
— Ты могла бы положить их на прежнее место, — предложила Алисия, забирая у подруги несколько тяжелых томов.
— Но они захламляют комнату, — протянула Эндри, все еще колеблясь.
— Неправда, — решительно возразил Шон. — Книги ничего не захламляют, они просвещают.
Девушки с облегчением рассмеялись. Пока Эндри застенчиво переглядывалась с Алисией, Шон устроился в углу дивана. Вытянув свои длинные ноги, он удовлетворенно вздохнул и улыбнулся Эндри.
— Да бросьте вы эти чертовы книги и присоединяйтесь к нам.
Ужин удался во всех смыслах. Бифштекс был сочным, салат свежим, сырный пирог нежным, вино вкусным, а беседа оживленной.
Пустив в ход все свое умение, Шон незаметно перевел разговор со своей скромной персоны на темы, близкие сердцам Эндри и Карлы.
— Меня поражает и восхищает сама возможность исследования космического пространства за пределами нашей галактики, — сказал он, обращаясь к Эндри.
«Оказывается, этого историка интересует не только седая старина!» — подумала Эндри.
— А как вы смотрите на развитие интергалактических контактов? — осведомился Шон, искусно уходя от углубленного рассмотрения вопроса.
Эндри трепетала от восторга, внезапно найдя в нем замечательного собеседника.
— За ними будущее, — ответила она, непреднамеренно наклоняясь к Шону.
— Неужели? — воскликнул он, деликатно отстраняясь.
— Несомненно, — настаивала Эндри. — Возможности изучения космоса поистине безграничны.
— О, я в полном восторге, — проговорил Шон, с трудом удерживая смех. — Вы открываете для меня новые горизонты.
Эндри откровенно сияла.
Обменявшись понимающей улыбкой с Карлой, Алисия подлила себе вина, довольная тем, как проходит вечер. Лишь изредка она бросала короткие взгляды за окно, где видела все ту же знакомую картину — непрерывно падающий снег.
Вскоре молодые люди оставили стол у окна и перешли в другую комнату, где Шон оказался уже рядом с Карлой.
— Мне нравится строгая, ничем не приукрашенная реальность, находящая свое отражение в современной европейской живописи, — Карла попыталась таким образом ввести Шона в круг своих интересов.
— Вы занимаетесь живописью? — спросил он, всем своим видом показывая, насколько глубоко его занимает эта тема.
— В известной степени, — ответила Карла тоном человека, знающего себе цену.
Шон изобразил на лице живейшее участие.
— Возвращение в университет многое изменило во мне, — продолжала Карла.
Так же, как Эндри и Алисия, она возобновила обучение после перерыва в несколько лет.
— Я поняла, у меня нет таланта, чтобы стать выдающимся художником, — произнесла она, опустив плечи и изображая полное примирение с судьбой. — Но я обнаружила в себе дар критика, призванного отмечать лучшие достижения изящных искусств.
Карла сдержанно улыбнулась гостю.
— Именно этим я и собираюсь заниматься в дальнейшем.
— Позвольте засвидетельствовать вам свое глубочайшее уважение, — сказал Шон тоном, не позволяющим усомниться в его искренности.
И, выдержав паузу, прибавил:
— Немногим удается обратить свою слабость в силу.
— А вы относитесь к числу тех немногих? — спросила Алисия.
Шон преувеличенно горько вздохнул.
— Пожалуй, нет.
По его губам скользнула улыбка, в которой проскальзывала самоирония.
— Я до сих пор верю в то, что мне удастся добиться всего, чего пожелаю достичь.
Карла рассмеялась.
— И чего же вам хочется?
Шон широко улыбнулся.
— Всего и еще чего-нибудь.
Его скорый и краткий ответ заставил девушек буквально захлебнуться смехом, в котором слышалось очевидное одобрение.
Лед отчуждения был не просто разбит, но окончательно растоплен.
Почувствовав приятную слабость, разлившуюся по телу после изысканных блюд и тонких вин, Алисия расслабилась и погрузилась в рассеянное созерцание. Сидя в углу дивана, поджав стройные ноги, она прислушивалась, не слишком вникая, к беседе. Когда ей задавали прямой вопрос, девушка отвечала, но по большей части просто наслаждалась плавным течением вечера и возможностью беспрепятственно разглядывать Шона, сидевшего, забросив нога на ногу, на противоположном конце дивана.
Обе бутылки вина уже были пусты, когда Карла и Эндри, сославшись на усталость, попрощались и отправились по своим спальням. На несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Не желая показаться назойливым, Шон решительно тряхнул головой и улыбнулся, заглядывая в глаза Алисии.
— Наверное, пора уходить? — спросил он тихо.
— А вам хочется уйти? — ответила она вопросом на вопрос.
Шон покачал головой.
— Откровенно говоря, нет.
Алисия улыбнулась.
— В таком случае оставайтесь.
Ее улыбка была приглашением, которого он ждал. Поставив свой стакан на столик, Шон медленно придвинулся к ней, остановившись в тот момент, когда его бедро ощутило волнующую теплоту тела Алисии, скрытого одеждой.
Вся вспыхнув, девушка судорожно сжала стакан и сделала большой глоток вина. В то мгновение, когда она отвела стакан, Шон наклонился и нежно коснулся ее губ своими.
— Восхитительный вкус, — тихо проговорил он, пытаясь раздвинуть ее губы кончиком языка.
Ошеломленная и пылающая, Алисия отпрянула. Она была испугана в большей степени странным откликом, родившимся в глубинах своего тела, чем самим поцелуем.
— Шон, вы не должны делать этого, — пробормотала она, прерывисто дыша.
Ее протест прозвучал жалко и фальшиво даже для нее самой.
В глазах мужчины вспыхнули колдовские огоньки.
— Почему нет? — прошептал он. — Ты не целуешься при первом свидании?
Алисия взглянула на него умоляюще. Ее усилия, направленные на то, чтобы подавить возникшее волнение, не привели ни к чему. Она пожала плечами, пытаясь унять нервную дрожь, и натянуто рассмеялась.
— Но ведь это нельзя назвать свиданием, — произнесла Алисия слабым голосом.
— И уж тем более первым, — продолжил Шон, мягко улыбнувшись. — Наша первая встреча была куда забавнее, разве не так?
Он осторожно отнял у нее стакан и поставил на стол. Рука, которой он коснулся ее ладони, показалась Алисии твердой и прохладной.
Мурашки пробежали по спине девушки. Убеждая себя в том, что всему виной сквозняк, задувавший от окна, а не прикосновение Шона, Алисия растерянно кивнула, отвечая на вопрос, который почти позабыла.
— Да, это было забавно.