Офицер помянул капитана Мэйсона как имеющего репутацию осторожного и осмотрительного судоводителя.
— Вы его ни с кем не путаете? — поинтересовался Маркус. — У него же два года назад конфисковали «Ровену» за контрабанду, а судно принадлежало его тестю, так они и по сию пору с тестем не разговаривают. Я, конечно, могу поверить, что он стал достаточно осмотрительным, чтобы не попадаться на контрабанде, но вот чтобы он превратился в осторожного судоводителя… Осторожный капитан не нагрузит свое судно по самые борта. Глазам на пароход смотреть было страшно: прям тебе Ноев ковчег, как его в детских книжках рисуют!
Капитан Мейсон
— Вот насчет Ноева ковчега – в точку! — крикнул кто-то из зрителей. — И свиньи, и овцы, и лошади, и мулы, и даже живой крокодил!
— Крокодил?
— Десяти футов длины! — очевидец воздвигся над рядами зрителей. Об обстоятельствах катастрофы его расспросили, а вот о том, как он спасся – нет, и желание поделиться приключением в нем прямо бурлило. — Я его собственноручно штыком заколол, и потом спасался на его клетке, как на плоту!
После непродолжительного обсуждения собравшиеся пришли к двум выводам: что крокодил был на самом деле молодым аллигатором (в низовьях Миссисипи их много), и что капитана Мэйсона осторожным назвать нельзя: он знал, что будет брать в Виксбурге пассажиров, и даже наверняка полагал, что их будет много больше, чем 350 человек (на такое число пассажиров пароход был рассчитан), но все равно брал в Новом Орлеане на борт и сахар, и разный скот, и этого самого аллигатора – ну вот зачем ему аллигатор? Как талисман? Да просто, наверное, решил в Сент-Луисе продать его какому-нибудь железнодорожному магнату. У тех денег много, нахапали, пока люди воевали!
Когда стало слишком шумно, комиссия велела очистить зал, и Джейк вышел на улицу.
Джон Симпсон, один из выживших пассажиров «Султаны»
Автор решил просмотреть свои конспекты и закладки, подвести итог и все их выкинуть: с рассказом о «Султане» пора завязывать.
Сейчас, полтора века спустя, можно признать, что история парохода «Sultana» так и осталась полной загадок. При желании даже можно создать целую конспирологическую теорию. И, наверное, можно было бы написать целый конспирологический роман под названием «Пароход мертвецов», но, к сожалению, это не тот жанр, который объявлен в тэгах к этому роману. Да и Дэн вместо того чтобы увлечься расследованием катастрофы вдруг ни с того ни с сего влился в славные ряды телеграфистов. А может быть, автор как-нибудь и сподвигнется написать роман о том «Что на Самом Деле произошло с Султаной», и героем этого вбоквела будет кузен Арчи, которые не просто так прибыл в Мемфис и не просто так рядится под индейца, но об этом тссс!
Пока же попробуем обойтись без конспироложества.
Итак, почему «Султана» отошла от пристани в Виксберге нагруженная по самое не могу?
Не только потому, что в порту царил бардак. Да, бардак таки царил, как всегда бывает, когда в каком-то месте вдруг скапливается слишком много совершенно не нужных в этом месте людей. На этих людей не хватало палаток, одежды и одеял, многие были истощены как скелеты, и лучшее, что можно было придумать – это отправить их по домам. И господа капитаны Уильямс и Спид, когда пытались разрулить ситуацию и разгрузить лагеря вокруг города, куда с половины Юга стекались бывшие военнопленные, никак не могли избежать накладок и недоразумений. То, что между ними отсутствовала координация, и привело к тому, что на пароходе оказалось больше людей, чем они рассчитывали. А ведь не только Уильямс и Спид направляли людей на «Султану», и эти люди тоже не брались в расчет замотанными работой капитанами, на которых давило начальство: «Ну когда же вы разгребете весь этот бардак!»
Капитан Спид
Капитаны Уильямс и Спид знали, что на «Султане» перегруз, но полагали, что перегруз не такой уж и критичный. И когда к ним пришел санитарный врач Виксберга с сообщением о том, что «Султана» перегружена, они проигнорировали предупреждение.
Почему?