— Да, сэр.
— В Арканзасе?
— Нет, сэр. В Вирджинии и Теннесси.
— А вы? — спросил офицер меня.
— Я недавно прибыл в США и в войне не участвовал.
— Из Англии?
— Нет, сэр, из России.
Светлокожий проговорил, обращаясь к офицеру, но не сводя с меня глаз:
— Эти чужаки так и лезут из своей Европы, как мухи.
— Прошу прощения, сэр, — ляпнул я, — но индейцы тоже пришли в эту страну из России.
Все уставились на меня, даже Норман. А кто не уставился – так, наверное, английского языка не знал.
— Примерно двенадцать тысяч лет назад, — объяснил я. — Так считают ученые. Правда, тогда еще России не существовало. Из Сибири, через Берингов пролив.
— Мистер Миллер склонен к несколько экстравагантным научным гипотезам, — в пространство сказал Норман.
Офицер, поразмыслив, спросил меня:
— Вы хотите сказать, что являетесь нам родичем по крови?
— Нет, сэр, — отозвался я. — Россия – большая страна, и в ней много народов.
— Вот как, — сказал офицер. — Интересная гипотеза, сэр. Наши предки пришли в эту страну из-за Большой Воды, но я всегда полагал, что имеется в виду Атлантический океан или Мексиканский залив.
— Это выдумки европейских ученых! — презрительно скривился светлокожий.
— Возможно, — проронил офицер и обратился к нам: – Удачи вам, господа.
— Вам также, сэр, — ответил Норман.
Мы проводили отряд взглядами, но только когда индейцы удалились на значительное расстояние, Норман с трудом выговорил:
— Ты заметил, какая рубаха была у парня на серой лошади?
— Традиционная, — ответил я. — Красивая и оригинально украшенная.
— Оригинально? — Норман уставился на меня круглыми глазами.
— Ну да. Узоры, орнамент, бахрома. Я еще задумался, из чего они такую бахрому дела… — я осекся. До меня дошло, что это за бахрома.
Попозже Джейк сказал, выслушав рассказ об этой встрече:
— Цивилизованные-то они цивилизованные, а как скальпы резать – их учить не надо. Само собой вспоминается, когда случай выпадает!
16
Незадолго до последней станции на Индейской территории, когда мы уже въехали на земли чикасо, нас догнало письмо от начальства: «Вестерн-Континентал» прислал депешу телеграфисту из Форт-Смита, а тот записал письмо на бумагу и переслал его с оказией нам. «Оказия» звалась миссис Грэм, и с ней была связана история, которую стоило бы описать в отдельном романе. Но поскольку любимый писатель Нормана капитан Майн Рид сейчас находится в Англии, а я книжищу в духе «Унесенных ветром» не потяну, излагаю ее кратенько.
Жил да был сержант Джеветт из 32 пехотного полка Айовы, и попал он в плен. Повезло ему: узилищем ему стал не зловещий Андерсонвилль, а лагерь Форд около города Тайлер, Техас. Как мне говорили, этот самый лагерь Форд стал крупнейшим лагерем для военнопленных к западу от Миссисипи: через него прошло около пяти с половиной тысяч военнопленных. Впрочем, об условиях содержания северян в этом лагере нельзя рассказать никаких особых ужасов, потому что заключенные в него люди страдали, похоже, в основном от скуки.
Лагерь Форд
По здешним представлениям пять тысяч человек – это уже довольно большой город, а делать жителям в нем было нечего, разве что благоустраивать свои жилища. К концу войны лагерь Форд некоторые остряки обзывали «вигвамный мегаполис». Одним из развлечений было копание подкопов из лагеря. Пленные выкапывали ход, убегали, стража ловила и водворяла пленных обратно, а ход закапывали подневольные негры. Не иначе как для развлечения в мае 1865 года из лагеря бежал и наш знакомый сержант Джеветт: пленных вот-вот должны были освободить, да большую часть уже и обменяли, в лагере осталось меньше двух тысяч человек, а охрана лагеря уже не сильно усердствовала, чтобы возвращать пленных обратно: им тоже домой хотелось побыстрее.
Реконструкция по воспоминаниям сидельцев топографии лагеря и некоторых подкопов
А вот во внешнем мире развлечения были другие; там бушевала гражданская война со всеми ее проявлениями, в том числе и в виде бушвакеров и джейхоукеров, с линчеванием политических противников, с вешанием и сжиганием негров, а также борьбой с дезертирством. Вот и наш сержант Джеветт наскочил на отряд бушвакеров, а поскольку одежонка на нем была серая, какую раздобыть сумел, у него строго спросили, какого черта он дезертирует. Джеветт все и рассказал: и про лагерь, и про побег, и про то, что пытается пробраться к своим. И можете ли себе представить, люди вошли в его положение, дали лошадь да еще миль двадцать сопровождали, чтобы он смог миновать самую опасную часть пути. Одолженную лошадь лейтенант Грэм, командир отряда, попросил отдать жене, которая проживает около Ван-Бюрена.