— У нас слишком мало времени. — Вздохнул Максим. -Я не доживу до окончания этого квеста.
— Посмотри мне в глаза, игрок. — Потребовал Вольт-Рент. Гвоздев повиновался. — Не часто увидишь того, кто всегда держит слово. — Кивнул удовлетворенно «Сиятельство». — Теперь ты, насмешник. — Он повернулся к Угрюму. Тот хмыкнул, но сопротивляться не стал. — Прекрасно. Вы достойны друг друга, и я поверю, пожалуй, в ваше честное слово. Клянитесь, что выполните квест, и я авансом дарую исцеление.
— То есть ты вылечишь Художника? — Встрепенулся Угрюм. Вольт-Рент утвердительно кивнул. — Клянусь! — Тут же поспешно выкрикнул Игорь, и приложил ладонь к груди.
— Клянусь. — Вздохнул Максим. — Выбора у нас, как всегда, нет.
— Прекрасно. — Улыбнулся кончиками губ гордый коротышка. — Следуйте за мной, игроки.
Путь не был долгим. Не заходя в город, они свернули на перекрестке в другую, соседнюю пещеру, и буквально через два десятка гулких, отражающихся от стен узкого тоннеля шагов, уперлись в каменные ворота с табличкой: «Синявка».
Вольт-Рент надавил на надпись, и та, провалившись в гранит, отозвалась скрипом песка по стеклу. Ворота дернулись, и неторопливо отползли в сторону.
— Тут ждите. — Приказал «Сиятельство» сопровождающим стражникам, и кивнул друзьям. — А вы идите за мной, и выполняйте все, что скажет старуха. Она хоть бабка и вредная, но очень умная. Лечить то, что уже не лечиться, умеет лучше всех знахарей в мире Уйын.
По середине квадратного зала, состоящего из пыльных книжных полок, хаотично расставленных в замысловатый лабиринт, стоял низкий черный кожаный диван, с высокой спинкой, на подлокотнике которого горела свеча.
На вытертой временем поверхности, лежал завернутый в подернутую тленом дерюгу, скелет женщины, и читал книгу.
Когда гости приблизились, скелет оторвался от чтения, приподнял голову с клочками остатков рыжей, спутанной в комья войлока шевелюры, потянул воздух провалом места, где когда-то находился нос, и стрельнув красными огнями глаз, вновь погрузился в чтение.
— Синюха. — Толкнул скелет «Сиятельство». — Вообще-то к тебе гости пришли.
— Как пришли, так и уйдут. У меня все равно змеи нет, нечем лечить. — Не отрываясь от чтения проскрипело то, что было когда-то женщиной. — Пусть чернушку принесут, И пожрать чего-нибудь повкуснее. — Двинулась костяная челюсть. — Тогда помогу.
— А если так? — Хмыкнул Угрюм доставая хлеб мисов. — Может без чернушки обойдемся.
— Так! — Мгновенно подскочил скелет с дивана, громыхнув костями. — Имэк весь мне, или делиться с кем надо?!
— Все тебе. — Кивнул Игорь. — Только после лечения.
— Половину сейчас! — Дрожащие костяшки пальцев потянулись к имэку.
— Четвертую часть. — Отрицательно мотнул головой Угрюм.
— Обижаешь бабушку. — Рассмеялся скелет. -Ложись сюда. — Подскочила Синюшка огибая диван, и потянув Максима за рукав. — Да не бойся ты, дурачок. Ложе мертвое, для того, кто умер, самое лучшее место отдыха, а вот как почувствуешь, что душа засуетилась внутри, страх почувствовала от близости со скорбью, так соскакивай. Тело с одра смерти скидывай. На том леченье и закончиться. Рубаху-то расстегивай, и жди, я сейчас из запасов своих змею принесу. Для хороших людей берегла, да видимо срок подошел. — Она повернулась к Угрюму. — Давай сюда четверть, и пойдем со мной, красавчик, пособишь. Змеюка на верхней полке сидит, не достать мне, без мужской помощи.
Довольно долго их не было, и вернулись они недовольными и взъерошенными, зло прожигая глазами друг друга.
— Чего зыркаешь! — Посмотрела на Максима костлявая бабка. — Поссорились мы. Обычное дело.
— Ага. В мнении, кто кому помогать должен, не сошлись. — Хмыкнул Угрюм.
— Ну и не сошлись. Чего теперь пустое вспоминать. Давай змеюку сюда. — Протянула ведьма руку.
Черная каменная статуэтка в виде черной, приготовившейся к прыжку кобры, переместилась в костяшки пальцев Синюшки, из ладони Игоря.
— Из тьмы забвенья приди. — Тут же зашептал скелет.
— Крови мертвой хлебни.
— Зубы в плоть погрузи.
— Ядом смерть отрави.
— Душу тлену верни.
— На кого покажу, с черного одра небытия подними.
По статуэтке проскочил электрический разряд, черная чешуя шкуры кобры, ожив, зашевелилась, заблестела, капюшон вздрогнул, раскрылся золотым узором, раздалось тихое шипение. Красный, и острый язык выстрелив из пасти между двух вытянувшихся белоснежных клыков, капнул ядом, а глаза твари засветились зеленым огнем.
— Давай, сделай бабушке приятное, подними этого воина. — Скелет опустил на грудь Максима подрагивающую нетерпением змею. — Не дергайся, не любит она этого. — Погрозила Синюшка вздрогнувшему от прикосновения ледяного тела Художнику, костлявым пальцем. — Тому кто мертв смерть уже не грозит. Второй раз не умереть. Терпи, сейчас будет больно.