Еще раз повисев над их лицами в ожидании неприятностей, но недожавшись, он завис в недоумении над разложенными на куртке двумя кусками имэка. Долго висел, даже слегка притушив свой потусторонний свет, но потом вдруг резко вспыхнул, затрещав удивленным восхищением, и влетел со смехом, погрузившись в один из кусков. Это послужило сигналом для остальных, ожидающих, чем закончиться дело, потерянных душ. Те сорвались с места, вытянувшись в одну пылающую стрелу, и собравшись все вместе над хлебом мисов в один искрящийся шар, начали по одному, быстро нырять в куски имэка.
— Раз! — Рявкнул неожиданно Угрюм. — И мгновенно проснувшиеся, подскочившие игроки, резко потянув за концы куртки, затянули вместе с одеждой, на любопытствующих, растерявшихся от неожиданности тварях, сеть. — Что, сучата? Долетались? — Усмехнулся Игорь, сощурившись злобной улыбкой. — Кранты вам. Песец полярный пришел в гости. Сгниете теперь в этой авоське. Специально самую дальнюю пещеру найду и замурую там.
— Вы что?! Какая пещера?! Какая авоська?! Какой песец?! Мы же пошутили просто?! — Загомонили огни, пытаясь вырваться наружу, забившись как пойманная рыба в садке. — У вас чувства юмора нет что ли?
— Есть и чувства, и юмор. — Мстительно засмеялся Максим. — Только они у нас по отдельности, а вот память у нас неплохая и теперь наша очередь шутить пришла. — Он обернулся к Угрюму. — Как думаешь? Вольт-Рент яму для них уже выдолбил в скале? Цемент приготовил?
— Думаю да. — Хмыкнул тот. — Давай перекусим, чайку попьем и потащим этих тварей на вечное погребение, в удобной, сухой и теплой пещере.
— Вы что! — Заорали разом огни. — Нельзя нас в пещеру! Нельзя на вечное погребение! Отпустите немедленно!
— Ну уж нет. — Хмыкнул Максим. — Как это отпустить? Я мечтал, лежа в той норе, и прощаясь с жизнью, что если выживу, то отомщу. Я свои обещания, в отличие от вас выполняю.
— Отпустите… — Злобные требования сменились заунывным хныканьем. — Мы больше так не будем.
— Ну прямо как дети в яслях. — Засмеялся Угрюм. — Вот тут у меня камень. — Ткнул он себя кулаком в грудь. — Пулей не пробьешь, не то, что вашими соплями.
— Мы вам тайну расскажем. — Начали подвывать потерянные души. — Никто кроме нас не знает. Только отпустите…
— Тайну?.. — Задумался Игорь. — Рассказывайте.
— Отпустите, расскажем. — Попробовали торговаться огни.
— Нет. Так дело не пойдет. Веры вам нет. Рассказывайте, и если оно того стоит, то отпустим. — Прервал их Художник и подмигнул незаметно другу.
— Ну если, конечно, тайна того стоит, то да. — Согласился тот и улыбнулся в сторону.
— Обманите… — Загалдели огни.
— С чего такое недоверие, мы вроде вас еще никогда не обманывали. — Усмехнулся Максим.
— Ну так вы и не обещали еще никогда и ничего. — Не уступали потерянные души.
— Короче… — Вмешался Угрюм. — Или тайна, или пещера и цемент, а то устроили тут гадание на ромашке: «Обманите, не обманите».
— Ну хорошо. — Вздохнули одновременно, обреченно огни. — Слушайте. У Аэлиты есть возлюбленный. Его, по приказу братьев царицы убили, но великий Полоз, сохранил его душу и тело. Душа в пещере сновидений заперта, а тело на дне этой самой реки лежит, в дальнем омуте, что дальше по берегу, мимо истуканов к ней пройти надо.
— Вот это новость. Я вообще-то другую легенду слышал… Что-то там про великанов, про проклятие… — Задумался Угрюм. — Врете?
— Не смеем. Шутки с царицей к добру не приводят. — Заволновались пленники. — Она с братьями самим Полозом править поставлена. Если что не так, кара страшная будет.
— А для чего нам это все знать? — Хмыкнул Максим. — Мы свои дела у вас тут уже сделали, уходим. Хотя… — Он задумался. — Ну хорошо. Тайна ваша, пожалуй, стоит свободы. — Кивнул он притихшим в сети огням. — Только вот отпустим вас немного попозже. Дела кое-какие доделать для этого надо. Проблемы решить. Слишком вы уж насолили своими глупыми шуткам местным жителям. — Он повернулся к Угрюму. — Давай-ка, ставь кристалл проникновения на мост и пошли на другую сторону реки. Надо с мисами разговаривать. Дипломатия дело сложное. — Он засмеялся и хлопнул друга по плечу. — А все-таки, что у тебя там с Синюшкой-то произошло?
***
Вновь под ногами скользкая дорога и катящиеся впереди, пинаемые друзьями как футбольные мячи, скользкие фонарики. Идти тяжело. Все время вверх и вверх, контролируя каждое свое движение. При неловком шаге падаешь в мерзкую темно-зеленую слизь, покрываясь воняющей гнилью гадостью. Удержаться на ногах нет никакой возможности.