— Тут. — вожак мотнул головой в сторону завала. — Мы тогда в набег приготовились идти, первые уже бросились в провал, и тут как грохнет в небе. Молния, сразу в несколько кривых разрядов, и все в одно место, земля ходуном заходила, нас на наземь посбивало, камни полезли, словно их выталкивал кто-то изнутри. Несколько братьев так и остались там, отрезанные от этой локации. Они скорее всего давно мертвы. Ореков слишком много в тех местах, да еще там хозяин их обитает: убыр — Ледяная гора. Жуткая тварь, не убиваемая. Сколько раз пытались мы с ни справиться, но так ни разу и не получалось.
— Н-да?! — хмыкнул Угрюм. — Тут нам неделю, до кровавых мозолей корячиться. Надо валуны оттаскивать подальше в сторону, иначе не получится ничего, сами себя завалим. — он задумался. — Давай-ка, старый, своих волков напрягай, помогать будут из-под ног камни тягать. — Повернулся он к Рыкалу.
— И как это они делать будут? В зубах такое не унесешь? — фыркнул брезгливо тот.
— А ты морду-то не криви. Шкуры вам надо оленьи, сбруюсделать. Вот и все дела. Мы камней наваливаем, волки оттаскивают и сваливают в другом месте. — пояснил свою задумку Игорь.
— Стая, это не свора ездовых собак, что бы как шавки, в упряжке ходить. — обиделся волк.
— Ну так и мы не рудокопы. — огрызнулся Угрюм. — Хочешь проход очистить, так помогай. Три оленя добудете, думаю хватит, а я, так и быть шкуры сниму, да полос нарежу, и будет всем нам счастье. Вам носилки, а нам помощь.
— Я тоже помогать буду. — засмеялась Огневушка. — Это так необычно. Плавить камень приходилось, а вот копать и таскать ни разу.
— Стоп. — махнул рукой Максим, обрывая готовые сорваться с губ Угрюма, уже открывшего рот, комментарии. — Отставить таскать! Ты можешь расплавить камень? — он присел перед девочкой.
— Что тут сложного. Он очень легко плавиться, потом течет и превращается в красивые, ровные тропинки. — пожала плечами Огневушка.
— И дырку прожечь сможешь? — не сдавался Художник.
— И дырку могу. Даже в пар превратить, только это сложно, и много времени занимает. — улыбнулась смущенно девочка.
— А горку эту расплавить? — мотнул головой в сторону звала Гвоздев.
— Целое озеро плазмы получиться. — вновь улыбнулась застенчиво Огневушка. — Затопит тут все, а потом ровная площадка получиться.
— А ты потом дырку прожги, в другую локацию, озеро твое туда и стечет. — обрадовался Максим.
— Ну ты голова, братан! — Угрюм даже подпрыгнул от возбуждения, — а я-то уже готовился мозоли натирать. Вот удружил, так удружил. Был бы ты девкой, непременно расцеловал бы, а так воздержусь. — он повернулся к Огневушке. — Сделай нам такой подарок девочка. Очень надо!
— Ладно. — пожала плечами та и вздохнула. — Жаль, что покопать и потаскать не получиться. Вы только отойдите подальше, тут очень уж горячо будет. Вы к такому не приспособлены, сгореть можете.
Медлить не стали. Художник с Угрюмом отошли на безопасное расстояние, а вот волки уходить не спешили. Они остались на месте, и замерли в ожидании, у них наконец-то появлялась возможность того, для чего они были и созданы, у них появлялась возможность воевать.
По сравнению с тем, что затем произошло, извержение вулкана могло показаться банальным откупориванием бутылки с шампанским.
С грохотом взлетел вверх протуберанец огня, такой, какой выбрасывает в космос взбунтовавшееся плазмой солнце. Сотрясение раздираемого пространства бросило друзей взрывной волной на землю сбив с ног, как сбивает бита фигуры при игре в городки. Волосы мгновенно затрещали от жара, готовые вот-вот вспыхнуть. Дыхание обожгло раскаленным воздухом, и тут же с неба посыпался огненный пепел, и начал жалить открытые участки тела тлеющими частичками.
Черное небо продырявил ровный столб пламени, образуя плюющийся искрами гриб клубящегося мрака. Выли жуткую песню нетерпеливые волки, нервно лаял Гав.
Маленькая девочка, вытянув руки, срывающимися с пальцев тонкими лучами, плавила сосредоточенно лазером гранит, в растекающееся у нее под ногами, кипящее озеро магмы.
Внезапно что-то ухнуло, забулькало, и расплавленный камень, закружив тягучей воронкой, с глухим выдохом обреченности, рухнул под землю, а оттуда, ему на встречу, вырвался столб грязного, раскаленного пара.
Две противоположные стихии встретились в одной точке, и рванули так, что едва не порвали перепонки и так оглушенных друзей. Люди с трудом поднялись с земли, усеянной по колено пеплом, и сели прямо в него, тряся головами, и пытаясь придти в чувства.