— Я останусь с ними, — встала рядом с Максимом Агилия.
— Позвольте совет, прекрасная змейка, — поклонился ей Луквах. — Останьтесь в пещерах, вы не чем им не поможете, а только будите помехой. Поверьте, я знаю, что говорю.
— Оставайся. — Буркнул недовольно Угрюм, посмотрев из-под лобья на девушку, — Нам с братаном вдвоем проще будет. Пошли братан, на души мечущиеся посмотрим, поиздеваемся немного, чего-то пакостно на душе, хочется на кого-нибудь выплеснуть, и они очень для этого подходят.
Глава 17 Обед на мосту
Поиздеваться над потерянными душами у Угрюма не получилось. Он конечно попробовал, и несколько колких, и обидных замечаний полетели в их сторону, но оттолкнувшись от стены полного игнорирования, больно ударили разочарованием самого шутника. Видимо сильно огни обиделись на друзей.
— Неправильные мы с тобой герои, — Игорь развалился на мосту, закинув кулак под голову и устало прикрыв глаза. — Нормальных Гераклов, после свершения подвига, оркестрами встречают, салютами всяким, хлебом солью, да на пир ведут, за стол сажают. Девахи им улыбаются, и в щечку чмокают, а нам даже пожрать не оставили. Вот чего этому недомерку стоило уголька, для костра оставить, пару кусков мяса для шашлычка?.. Нет! Не правильные мы с тобой герои, братан, — он повернул голову к сидящему рядом, облокотившемуся на ограждение Художнику. — Скажи мне? А как ты водой того паука пугать додумался?
— Аль Капоне подсказал, — Максиму было лень отвечать, ему даже шевелиться было лень, на столько он устал. Круговорот событий не давал ни минуты на отдых, и даже такой момент, пусть и голодным, и в темноте, подсвеченной скудным светом двух лежащих у ног фонариков, он использовал, чтобы расслабиться. Но не ответить другу не мог. — Представил бутылку с водой пистолетом, а имэк добрым словом. Попробовал и получилось.
— А если бы не вышло? — Угрюм снова закрыл глаза, словно ответ друга его не интересовал. — Если бы не начал растворяться тот паук?
—Вот чего пристал: «Если бы, да кабы?». — Подействовало же. Другого решения тогда все равно не было. Рискнуть пришлось. — Пробубнил устало Художник.
— То есть, ты не знал, что получиться? — Угрюм даже приподнялся, на столько взволновал его такой ответ.
— Нет, — прикрыл глаза Гвоздев.
— Ну ты и имбецил! — Заржал Игорь. — Но вот наверно за это я тебя и люблю.
— Отстань. Давай лучше поспим. Кто его знает, что там задумали, этот коротышка со своей царицей? Ничего хорошего, я думаю, нам в ближайшее время не светит. Я сейчас променял бы все их награды, на теплую постель, и чашку горячего чая. — Максим произнес это на столько тихим, усталым голосом, что Угрюм не стал ничего отвечать, и словно благодаря его за это Художник засопел безмятежным сном, ну а через несколько минут к нему присоединился и друг.
Гвоздев видел во сне, как пыхтел мангал раскаленными углями, пытаясь сжечь истекающие кровавым соком, куски сочного мяса, нанизанного на длинные шампура. Он завороженно смотрел на это безобразие и понимал, что надо срочно сбрызнуть угли и мясо водой, что бы уменьшить жар. Все для этого есть, вон и пластиковая бутылка с проколотой пробкой стоит прямо под ногами, но вставать, и что-либо делать лень. Лень вообще шевелиться. Теплая нега от огня согревает тело и хочется просто вот так лежать, и ничего не делая смотреть, как подгорает несчастный шашлык. Какое Художнику вообще до этого мяса дело, он устал, пусть другие подсуетятся, водой сбрызнут, перевернут, а он отдохнет. Он это заслужил.
Мясо так восхитительно пахло, что слюна наполнила рот, и даже непроизвольно вытекла капелькой, по краешку губы. Максим сглотнул и тут же проснулся.
Прямо по центру моста горел костер, и над огнем нависала вычурная решетка, на которой шкворчала раскаленным жиром огромная сковорода, подрумянивая парящие ароматом, большие куски сочного мяса.
Командовал, всем этим волшебным действием, похожий на колобок, в кожаной, коричневой шляпе, напоминающей фасоном колпак повара, и такого же цвета, в таком же кожаном переднике на пивном пузе, незнакомый коротышка, с огромной вилкой в пухлом кулачке, которой он жонглировал как заправский фокусник волшебной палочкой. Рядом с ним, на высоком табурете, сидел Луквах, и молча наблюдал за приготовлением пищи, потягивая из толстостенного бокала что-то похожее на красное вино, или еще какой другой горячительный напиток.
— Надеюсь не мы были причиной твоего пробуждения, Художник? — улыбнулся гость, заметив, что один из спящих друзей проснулся. — Угощение еще не готово, и можно продолжить путешествие по грезам, в ожидании когда мясо пожираться, а Погун накроет стол, — он кивнул в сторону повара, одновременно и представляя того. — Я разбужу вас, когда придет время.