- Самое время научиться, - заржал, вновь толкнув в плечо друга Игорь. – Тем более, что за возможность такой стрижки, в нашем с тобой старом мире, парикмахерские бы передрались. Давай братан, не тяни кота за непотребное. Мочи уже нет ждать начала представления, а я пока подумаю из чего платочек на первое время, изобразить. Не люблю лысых женщин.
Глава 15 Снова пещеры
- Я не одену эту убогую тряпку себе на голову! - Возмущению Агилии не было предела, она сверкнула огнем в глазах, и швырнула в Угрюма то подобие платка, которое он ей только что дал.
- Ну извини красавица, в местный бутик завезли только такие. Тебе расцветка не подошла, или рисунок? – Нисколько не обиделся Игорь. – Или может с размером я не угадал?
- Какая расцветка? Какой рисунок? И причем тут вообще размер? Этой серой дрянью еще вчера полы мыли! – Кипела гневом девушка. – А сейчас ты мне предлагаешь ее на голову повязать?
- Не придумывай, она чиста и девственна как слеза ребенка. Покупал ее в Отстойнике для себя, правда не на голову, но какая сейчас разница для чего. Бери и не выделывайся, другой все равно нет и не будет. – Угрюм настойчиво протягивал серый лоскут, еле сдерживая себя от смеха.
- Бери, - кивнул Максим, - выйдем к мисам и подберем тебе там такой, какой понравиться.
- Но этот платок совершенно не подходит к моему наряду, - на глазах Агилии выступили слезы.
Действительно, серая ткань никак не сочеталась с золотой парчой длинного платья, обтягивающего стройную фигуру невысокой девушки.
- Придется потерпеть, - улыбнулся Художник. – Зато он скрывает золото остатков волос. Я, как не старался, но начисто выбрить не смог. Кое где видны волосинки.
- Да, - хмыкнул Игорь. – Он же художник, а не цирюльник, квалификация не та. Да по правде, он и рисовать не умеет. Одно слово: «Самозванец».
- А в лоб? – Обернулся к нему Максим. – Ты же гад сам мне такую кликуху дал?
- Погорячился. Тогда мне показалось, что достоин, а сейчас вижу, что ошибался. Каюсь в содеянном, но менять что-то уже поздно, - рассмеялся тот и сунул в руки Агилии платок. – Одевай, не выделывайся. Нам идти пора.
Девушка брезгливо взяла подарок в руки, фыркнула недовольно и выкинула в пропасть.
- Ты чего делаешь?! – Едва не прыгнул следом Игорь. – Новая же еще вещь была!
- Не буду я носить эту гадость. – Надула обиженно губки девушка.
- Ладно, - примирительно рассмеялся Максим. – Пусть так идет. Людей в пещерах мы не встретим, а для созданий Полоза все эти драгоценности пустое место, некому на золото позарится будет.
Вновь полусумрак помещений и гулкие шаги троих путников. Вновь в руках сетки со скользкими фонарями, и мечущиеся по каменным стенам тени. Дорога известна, весь путь дотошно описал скрупулезный Луквах, заблудиться не получится.
Долго шли молча. Агилия злилась, на Угрюма, Угрюм злился на Агилию, а Максим не спешил им помогать мириться. Такое положение вещей на данный момент его устраивало. Никто не мешал, а ему было над чем подумать.
За все время нахождения в игре, он не на сантиметр не продвинулся к главной цели, ради которой добровольно кинулся в эту авантюру. Игра Полоза закрутила его так, что на собственные проблемы не оставалось времени.
Он течет по течению, а это неправильно. Надо что-то менять. Куда пропала его жена так и оставалось загадкой. В ту сказку про невесту-ниндзя, булавкой покрошившей банду насильников, он не верил. Проверить конечно же не помешает, в ней хоть какой-то намек на попадание в мир Полоза его невесты есть, и дыма без огня обычно не бывает. Проверить надо скорее для очистки совести, не надеясь на результат.
Его Настя прекрасный стрелок, снайпер от бога, но вот боец-рукопашник никакой, и даже если, из всего услышанного от Шустра, есть хоть десять процентов правды, то это явно не она.
Оставалась надежда на подсказку Аэлиты, но и тут есть свои нюансы. Коренного Уйынца в лоб не спросишь: «Где моя жена?» - Он такого наплетет в ответ, что вовек не разберешься в хитросплетениях иносказаний, а то и вовсе пошлет подальше, или промолчит. Вопросы надо задавать правильно, и Художнику надо подумать, что и как спросить у царицы, когда придет время.
- Давай мирится, - первым не выдержал молчания Угрюм, и повернулся к Агилии. – Признаюсь, что был не прав.
- И ты меня извини игрок. Я тоже повела себя нетактично. Ты от чистого сердца хотел помочь, а я выкинула твой подарок в пропасть. Мне жаль платок.
— Ну это не совсем был платок, - хмыкнул Игорь. – Это портянка новая.
- Что?! Ты предлагал мне на голову одеть то, что собирался намотать себе на грязные ноги? – Вспыхнула гневом девушка.
- Ну так не намотала же, - Угрюм понял, что своим откровением все испортил, и заговорил как можно более дружелюбно. – Она же новая была, чистая. Какая разница как называть, главное, как использовать.
- Дурак, - Агилия посмотрела в изобразившие щенячью преданность глаза спутника и засмеялась. – Ладно, прощаю, но больше такой пакости не предлагай.
- Такой точно больше не буду, - кивнул он в ответ. - Торжественно клянусь, что в следующий раз придумаю что-то другое.
- Скоморох, - дочь Полоза толкнула Угрюма в плечо. – Ты вообще серьезным когда-нибудь бываешь?
- Когда ем, - улыбнулся тот. – Я вот что хотел спросить. Кто такой был этот хитромудрый Хитрогор?
- Ты про того сихиртя, что великанов предупредил? – Задумалась девушка.
- Про кого же еще, - хмыкнул Игорь. – Вот чего ему надо было? Мы его накормили, напоили, ничего плохого не сделали, а он так некрасиво поступил.
- Думаю, что он болен был. Бывает у нас, у истинных жителей Уйына такая болезнь. Подлость называется. Живет себе Полозово создание честно, нареканий никаких к нему нет, и вдруг раз, и начинает чудить. То оклевещет соседа, то кому по-тихому иную какую пакость сделает, а потом смотрит ему же в глаза и улыбается. Что там с ним такое происходит непонятно, но таких принято отселять, чтобы ненароком не позаражали всю округу. Вот и встречаются они изредка в локациях, и делают путникам подлости.
- Проще таких пристреливать, воздух чище будет, - буркнул Угрюм. – Вот и мир тут другой, не такой как родной наш с Художником, а порядки все те же: «Не смей убивать подлеца! Игнорировать, призирать, ненавидеть можешь, но не трогай». – Неправильно это.
- Так принято, - пожала плечами Агилия. – Они же не виноваты, что заболели. Вот подумай, - она улыбнулась. – Вот если ты вдруг заболел, ну например насморком, и мог бы заразить всех вокруг, а тебя, вместо того что бы на время отселить, и дать возможность исцелиться, пристрелили, тебе бы это понравилось?
- То насморк, а я про подлость говорю, - не согласился с девушкой Игорь. – Подлость — это не болезнь, а поганая черта характера. Состояние пакостной души, если хочешь. Такое лечится только свинцом.
- Не знаю как у вас, игроков, а у нас это болезнь. – Теперь уже Агилия не согласилась с Угрюмом. – Бывали случаи, когда Уйынцы исцелялись и возвращались домой.
- И все равно я не согласен. Уничтожать такую заразу надо сразу, и под корень. – Он замолчал, и девушка ничего не стала ему отвечать. Друзья пошли дальше молча.
У реки, не доходя до моста, свернули вправо, вверх по течению, по еле заметной, петляющей вдоль русла тропе, с шуршащим под ногами крупным песком. Шли долго, не сворачивая в черные провалы многочисленных проходов. Наконец впереди забрезжил голубоватый свет перехода в другую локацию, из которого и вытекала эта река, видимо там, где-то в глубине скрытого пока от путников другого мира, она и брала свое начало.
- Для того, чтобы пройти дальше, в мир воды, вам нужно доказать, что вы этого достойны. Ответьте правильно всего на один вопрос, и врата откроются, - все тот же безжизненный мужской голос, неожиданно монотонно пробасил из темноты. - У вас всего три попытки, и три достойные награды, каждая из которых при ошибке теряет ценность, становясь менее существенной и полезной. При использовании всех трех попыток, но не дав правильный ответ, ход в локацию воды будет закрыт для вас навсегда, при правильном же ответе, он откроется так же и для всех игроков мира Уйын. Думайте герои.