— Что там еще такое? — В оконном проеме появился Строг. Илья первый раз увидел лицо хозяина города, до этого ему удавалось рассмотреть только спину и лысый затылок на массивной шее.
Удивительное сочетание несовместимого в неприятном облике. Мало связывающиеся друг-другом: острый длинный, птичий нос с парашютами раздутых ноздрей, пухлые красные щечки как у ребенка, пришедшего с прогулки морозной зимой, маленькие карие глазки и не менее маленькие пухлые губки, над начисто выбритым раздвоенным подбородком.— Какого черта тут происходит? — Хозяин дома посмотрел сквозь Илью и нахмурился. — Заходи давай, не скребись.
«Все, спалился, — подумал Тень в панике, готовясь прыгать и уносить подальше ноги. — Он видимо услышал как палка о стену стукнула? Да и я сам грохнул не тише. Ну что за невезение такое!»…
— Заходи говорю, — развернулся и неожиданно отошел от окна хозяин города. — Как там наш кусок мяса у столба. Если сдохнет, я тебя вместо него привяжу. — Раздался его недовольный голос.
Так это не с ним говорил Строг? Опасность миновала, Илья немного успокоился, однако дрожь в теле не прошла, а руки так и остались ватными, и он с содроганием понял, что долго так висеть у него не получится. Надо или заползать внутрь, или прыгать. Тень начал судорожно искать ступнями на что опереться, но скользкие бревна отказывались прислушиваться к его мольбам и не давали необходимого.
То, что строители зачем-то забили в стену гвоздь, и не вытащили его в последствии, было не иначе как чудо. Ржавый, небольшой, он дал то, о чем в данный момент мечтал Илья, точку опоры. Хлипкое, ненадежное, дикой болью вдавливаясь в ступню, это чудо все же держало юношу, снижая нагрузку на ноющие руки, и не давая сорваться вниз. Как мало надо для счастья человеку, у которого ничего нет. Тень замер, ему оставалось только ждать, а заодно и слушать о чем будет разговаривать хозяин с зашедшим уже в комнату гостем.
— Я пока не стал ему шкуру срезать, хозяин, — между тем продолжался разговор. Голос у пришедшего был глухим, как из бочки.
Илья осторожно заглянул в окно. Над Строгом возвышался, тот кто вошел в комнату, и теперь разговаривал извиняющимся тоном с хозяином дома.
Лохматый рыжий детина, больше двух метров ростом, с плечами такого размера, что в двери он скорее всего входил боком. Выглядел гость жутко. Звероподобное лицо, с выпирающими вперед желтыми зубами, явным признаком пародонтоза, еще и оголенными с одной стороны рта порванной и неправильно сросшейся губой. Круглый нос, над жиденькими усиками и козлиная бородка, добавляли к облику комичности, а глаза с полным отсутствием в них разума, говорили о том, что человек этот глуп.
Однако отсутствие ума не умоляло в нем нечеловеческую силу, и это было легко понять, так как облегающий, наглухо застегнутый до бычьей шеи, тренировочный зеленый костюм, едва не лопался под действием перекатывающихся под ним мышц.
— Почему ты ослушался моего приказа? — Между тем продолжил разговор Строг. Он вновь подошел к окну, и внимательно рассматривая сквозь Илью шест, в ожидании ответа задумался, словно потеряв всяческий интерес к происходящему. — Откуда все-таки тут эта палка взялась? — Сам у себя поинтересовался он.
— Я подумал, — попробовал между тем говорить оправдываясь посетитель, но был остановлен внезапным хохотом.
— Ты, и подумал?! — Закатился смехом хозяин города. — Вот рассмешил, да тебе, в твоем боксе, мозги отбили так, что думать они больше не способны. Твоя башка только жрать способна. Дубовая она.
— Полностью с тобой согласен, хозяин, крепко мне в спорте досталось, и голова теперькрепкая как никогда раньше. — Растянул рот в улыбке гость. — Однако приказ твой я не выполнил, только потому, что хлипкий пленник какой-то попался. — Я ему всего один раз в ухо заехал, он и обмяк. Не стал я рисковать дальше, кожу резать. Вдруг помрет ненароком. Ты меня тогда к столбу привяжешь. Я бы конечно постоял, если тебя это порадует, но Ледяная гора, когда на меня смотрит, то так облизывается, что страшно мне становится. Сожрет ведь…
— Это да, — хмыкнул ехидно Строг. Ты, Фарт, для него аппетитный кусок мяса, а не человек. — Ладно, с пленным разобрались, — продолжил он между тем допрос не оборачиваясь, и все так же задумчиво рассматривая шест сквозь Илью, у которого сердце готово было остановиться от страха. — Что там у нас на раскопках? Не нашли ничего нового? — Спорил он громко обращаясь к Фарту, и тут же тихо добавил уже обращаясь к самому себе. — И все-таки, откуда тут эта палка появилась?
— Пока нет, — слуга выкатил нижнюю губу, от чего стал выглядеть уродливым младенцем обидевшимся на родителей, за то, что не купили ему игрушку. — Рабы ленивы, Они словно сонные мухи работают, не торопятся.
— Что поделать, — вздохнул Строг, — браслет сделал их послушными, но лишил инициативы, оставив из разума только примитивные желания. Когда найдутся остальные артефакты, все изменится, они станут обычными людьми, только почитающими меня как божество. Я буду владеть этим миром.
— Но ты же должен будешь отдать то, что найдешь Ледяной горе? — Фарт удивленно вскинул брови. — Он же так приказал.
— Ты ничего не понимаешь. Я оставлю артефакты себе и заставлю этого убыра служить. Он будет тапочки в зубах приносить по утрам, двор охранять и лаять по моему приказу. Я слишком умен, что бы добровольно отдать какой-то там твари огромную власть. Этот мир будет моим! — Строг наконец отвернулся от окна и повернулся к гостю, резко сменив тему разговора. — Что там в рюкзаках нашли?
— Каких? -Не понял его тот, выпучив глаза, так, что они вылезли из орбит.
— Ты что, вообще дурак! — Рявкнул возомнивший себя богом садист. — У пленника нашего, да его сбежавшего друга конечно. Какие еще рюкзаки могут меня интересовать, не твой же.
— Ааа… — Протянул с пониманием Фарт. — Отличный автомат там нашелся, бесшумный, отдачи нет и бьет далеко, я одного из рабов из него пристрелил, прямо от западных ворот и на входе в рудник, а ведь там километра полтора, представляешь, хозяин, с первого выстрела попал. — О надул губы. — Ты же отдашь мне этот ствол? Да? Еще там кольт, маузер патроны, еще кой-какое барахло и кинжал есть странный, острее бритвы штука, я неосторожно в руке сжал лезвие, и чуть пальцев не лишился. Вот, смотри. — Он вытянул ладонь с глубокими, кровоточащими порезами на всей пятерне. — Ну и рубинов прилично, я считаю плохо, но горстка большая.
— Автомат забирай, заслужил, — кивнул ему Строг, — пистолеты на склад, а кинжал и рубины неси сюда. — Он вновь выглянул в окно. — И вот что еще, — задал он еще один вопрос, который заставил Илью похолодеть от ужаса. — Откуда тут этот штакетник?
Звероподобная рожа высунулась наружу, недоуменно уставившись на прислоненный к стене шест. Илья от страха едва не свалился вниз, ведь стоит кому-нибудь из этой парочки протянуть руку, и они нащупают его невидимое тело, тогда конец всему.
— Так это рабы наверно оставили, когда ремонт делали, — пожал плечами Фарт. — Я же говорил, что они ленивые, и сами ни за что работать не будут. Их пинать надо, тогда только шевелиться и начинают.
— Ладно, — скривился недовольно Строг, — тащи трофеи из рюкзака беглецов и проваливай. Все тащи, я посмотрю и подумаю. Устал я и есть хочу. Распорядись там немедленно обед принести, и Угрюма сегодня больше не трогай, пусть немного на солнышке прожариться, подождет. Незнание своей участи, это самая лучшая пытка на свете. Сам себе мозги сожрешь, думая, что впереди ожидает. Как сказал какой-то умник: «Ожидание смерти, страшнее самой смерти», и он прав. — Он вдруг сощурил злобой глаза и рявкнул так, что Фарт вздрогнул. — И убери эту палку от стены, и вообще весь мусор, что после ремонта остался. Ни до чего сам додуматься не можешь, все говорить надо! Тупая скотина!