Он догнал их довольно быстро, выследить особо не скрывающуюся погоню, которой нечего бояться, не составило труда. Двадцать четыре существа, прошедшие по лесу не могут ни оставить следов, какими бы опытными и аккуратными они не были. То ветку кто-то нечаянно обломит, то примятая ногой или лапой трава, напомнит о том, что кто-то тут пошел совсем недавно, и лесная растительность еще не успела принять положенное ей природой положение. Признаков множество, и даже не опытный следопыт легко прочитает в какую сторону идти.
Командир у «Свидетелей смерти» оказался опытным воякой. Все сделал как надо, и арьергард и авангард организовал, и колонна у него двигалась плотно, не растягивалась. Впереди шли ореки, как более смышленые твари, дети леса знающие тут каждую травинку, за ними люди, наиболее важные в подобной ситуации бойцы, а уже в конце, прикрывая погоню, менее ценные менквы, у которых видимо стояла задача, поднять шум в случае нападения, и сдерживать атаку, пока другие не подоспеют.
Но Художник и не собирался на них нападать. Перестраховался начальник «Свидетелей смерти», перемудрил. Максиму нужно было всего лишь идти незамеченным, пока колонна не подойдет к лазу в пещеры сихиртя, указав беглецу путь к спасению, ну а что дальше делать покажут обстоятельства. Есть у него определенные соображения, но пока о них еще рано думать.
Просто так уходить, не отомстив уродам за всю свою боль, Максим не хотел, но и понимал, что с искалеченной ногой, без поддержки, в полном одиночестве, в незнакомом лесу, выполнить задуманное будет практически не возможно.
Неожиданно, один из менквов, то ли заподозрив неладное, то ли что-то другое на ум пришло, в его тупую, деревянную голову, но он резко развернулся и пошел в обратную сторону, точно в направлении притаившегося за деревом, выматерившегося про себя, в отношении своей капризной удачи, беглеца.
Ждать его на месте Максим не собирался. Он конечно же справиться, был уже опыт схватки с подобными существами, да и есть у него волшебный кинжал, способный строгать алмаз как простую древесину, а уж с непробиваемой простым оружием шкурой твари, такой клинок справится непременно, тут и сомневаться не приходится. Но есть тут одно но, схватка поднимет тревогу, а погоня слишком близко и не заметить драку не сможет. Не глухие же они и не слепые? Надо уходить, но как? Нюх у менква лучше чем у охотничьей собаки, обязательно почувствует присутствие человека.
Прикрываясь от взгляда монстра стволом дерева, за которым скрывался, Максим пополз в сторону кустарника, так удачно оказавшегося неподалеку, да еще и в нужном направлении, пытаясь в нем скрыться подальше от глазастой твари. Видимо удача вновь повернулась к нему тем местом, каким ей и положено, а не тем которым наблюдала за ним в последнее время, раз вырастила в нужном месте такие густые кусты.
Практически преодолев кустарник, и уже не видя смысла скрываться, он приподнялся. Вроде совсем немного не нагружал искалеченную ступню лежа в засаде, всего то и прошло ничего, а как понадобилось вновь опереться на нее, так попытка отозвалась такой дикой болью, что Художник едва сдержал крик. Но делать нечего, жаловаться некому, ни кто не пожалеет и на помощь не придет. Скрипя зубами, пригнувшись как можно ближе к земле, он стараясь не касаться веток, рванул сквозь густую поросль, подальше от менква, в лес.
Монстр тут же заметил подозрительное движение, и повернувшись в ту сторону, шумно потянув носом воздух, обнаружил в том направлении человека. Не долго думая он бросился в погоню за вкусной дичью.
Кого благодарить Художник не знал, то ли вернувшуюся вовремя удачу, то ли врожденную тупость монстра, то ли его жадность, не желающую делиться с остальными вкусной человечиной, то ли всем этим обстоятельствам вместе взятым, но менкв побежал молча, только возбужденно сопя раздувающимися ноздрями и сглатывая голодную слюну. Теперь надо успеть отвести тварь подальше в лес.
Кустарник быстро закончился, оборвавшись на обильно поросшей брусничником полянке в окружении мрачного сосняка. Ягоды как пятнышки крови на зеленом теле, укрытой травой земле. Зрелые, сочные, раздавишь такую зубами, и хлынет в рот прохладная, блаженная влага, гася мучительную жажду нектаром.
Но засматриваться на красоты и мечтать некогда. Тут самое удобное место для схватки. Площадка ровная, кочек нет, ям то же нет, ни что не принесет неприятностей ноющей при каждом шаге ступне. Не хватало еще оступиться в неподходящее время и потерять от боли на миг концентрацию. Монстр ждать не будет, не для этого он бежит следом.
Максим остановился и обернулся, оценивая обстановку, и выстраивая вариант будущей схватки. Из всего, что пришло в голову, выбрал самый простой, но и самый рискованный, что-то более сложное не давала воплотить в жизнь все та же искалеченная ступня, будь она не ладна.
Менкв не церемонился. Увидев вожделенную цель, пахнущую аппетитной человечиной, сделал короткий шаг и оттолкнувшись, как того от него и ожидал Художник, прыгнул, выставив вперед перевитые веревками жил, перекатывающиеся буграми мышц лапы. Он был уверен в победе, ведь ни кто не сможет устоять перед практически совершенной машиной смерти.
Сейчас махнет когтями, зацепит глупую добычу, и с урчанием голодного кота поймавшего жирную мышь, вопьется в сладкую плоть, разрывая клыками человеческое мясо и хрустя костьми. Он будет жрать теплую плоть, заглатывая огромные куски в окровавленную глотку, захлебываясь от удовольствия теплой кровью.
Когда когти уже практически коснулись тела, Художник неожиданно для твари упал на колени, почувствовав как коготь надорвал ткань на рукаве куртки, и с проворством, которого от него не ожидал монстр, перекатившись через плечо, полоснул кинжалом по сухожилиям нижней части голени.
Менкв, по инерции пролетев над почти уже пойманной жертвой, не удержавшись, покатился по поляне покрываясь брусничным соком и прилипающим к нему мусором, и приземлился на четвереньки, разочарованно рыкнув. Оттолкнувшись лапами и подбросив тело вверх, он попытался выпрямиться, но едва коснувшись ступней земли, вновь не удержавшись, выпучив от удивления глаза, завалился набок.
Тварь, еще не осознав, что произошло, уставилась на почти отрезанную конечность и толчками выплескивающуюся кровь из раны. Все случилось на столько быстро, что боль еще не успела добраться до первобытного, едва развитого мозга, но когда это произошло, Менкв вздрогнул и разинул пасть, в попытке заорать.
Максим не дал ему этого сделать, и прыгнув ему на грудь, вогнал кинжал в глотку.
Тварь хрипло забулькала кровью, обрызгав человека, и через несколько секунд затихла. Художник устало вытер рукавом потное лицо, если бы тварь была чуть более ловкая, и опустила лапу немного пониже, то испорченной одеждой он бы не отделался.
Немного приведя нервы в порядок и отдышавшись, Максим побежал назад в ту сторону откуда пришел, где началась погоня, там он переходил недавно ручей, и если по нему подняться, то можно сбить врага со следа, вода не держит запах.
Он не сомневался, что потеряв менква, остальные прекратят преследование, до тех пор пока не выяснят, что произошло. Они быстро обнаружат труп, и пойдут по следу. С их возможностями, беглеца найдут быстро, и тогда финал предсказуем.
Удача у Максима специфическая, сначала нагадит, доведя своего подопечного до отчаяния, а потом поможет выкрутиться из безнадежной ситуации. Какое-то у нее извращенное чувство юмора. Или не у нее, а у кого-то более материального?
До ручья он добежал быстро, и вначале немного поднялся по берегу вверх по течению, до ближайшей высокой ивы выросшей как специально для его задумки, у самой кромки воды. До ближайшего сука метра четыре, как не старайся, но не достать, да этого и не требовалось. Максим подпрыгнул как можно выше коснувшись кровоточащими от заноз ладонями ствола, оставив едва заметный отпечаток, и тут же бросился в воду. Надо спешить, мертвого менква скоро найдут, если уже не обнаружили. Время снова не на его стороне, зато в этот раз помогает бурный поток ручья, подталкивая под ноги, помогая их быстрее переставлять. Довольно спорная помощь, с учетом того, что приходиться идти по каменистому дну с больной ногой, где каждый неловкий шаг простреливает нестерпимой болью.