Давид: Черноглазая, тебе пару минут фору, иначе я сам поднимусь.
Он реально может подняться. Ему наплевать на мнение других и о возможных потом сплетнях обо мне и нём. Просто выйду, услышу, что он там надумал в своей тупой головешке на ночь глядя, и спокойно лягу спать.
Надеваю на домашнюю футболку толстовку, обуваю ботинки, на плечи накидываю пальто и выбегаю из блока, галопом спускаясь по лестнице на первый этаж. Благо время ещё не позднее и отпрашиваться у вахтёрши не надо, чтобы она открыла двери общежития, поэтому просто с размаха рукой открываю тяжёлую входную дверь и вылетаю на улицу.
Там уже стоит Давид во всей красе, облокотившись на капот своего дорогущего спорткара. При виде меня выравнивается во весь рост и тихо подходит, пока я стою не двигаясь. Делаю пару шагов на встречу на трясущихся ногах с учащённым сердцебиением то ли от хорошей пробежки, то ли от присутствия рядом блондина.
–Что сказать хотел? Давай быстрее, у меня ещё много дел,-на легке парирую, выровняв дыхание.
Давид ни слова не сказав, обхватывает моё маленькое лицо своими большими ладонями, большим пальцем поглаживая кожу, и наклоняется для очередного поцелуя. Моё тело уже не сопротивляется, а наоборот, желает этого. Позволяю парню накрыть мои губы в сладком поцелуе, пока наши пальцы переплетаются между собой, образуя крепкий замок.
Глава 27
Чтобы не давать Давиду ни единой мысли, что я не дай бог влюбляюсь и мне безумно нравится с ним целоваться, поворачиваю голову вбок, прерывая долгий поцелуй. Руку моментально вырываю из его ладони, как ошпаренная, делаю шаг назад, ещё один, пока между нами не образовывается приличная дистанция.
–Ты же хочешь меня, Черноглазка,-ухмыляется, прислоняясь задом к капоту машины, скрещивая руки на груди.
–Не льсти себе,-на легке парирую, хотя понимаю, то, что между нами происходит – уже не просто игры.
Парень обнажает белоснежную улыбку со своими невероятно красивыми клыками. Пару секунд смотрю как завороженная, но быстро прихожу в себя.
Думаю, что сказать на прощание. А зачем что-то говорить? Чтобы этот наглый блондин подумал, что я к нему отношусь с уважением и прощаюсь как культурный человек? Этот парень такого отношения не заслуживает, пускай лучше увидит себя со стороны.
Разворачиваюсь и иду назад в общежитие , так и не поняв, зачем он звал. Как такового разговора не было. Постояли, две минуты целовались и всё. Как легко он всё таки мною манипулирует, что я выхожу снова только ради того, чтобы удовлетворить потребности этого наглого, самовлюблённого, избалованного парня.
Ступаю два шага и круто поскальзываюсь на льду. Долбанный гололёд. Но шлёпнуться на холодную землю, полностью покрытую льдом и снегом, мне не даёт подхвативший сзади за подмышки Давид. Одним резким движением возвращает равновесие и полностью прижимает к себе. Благо, что в толстом пуховике не ощущаю его горячих прикосновений. До меня лишь доносится тихий смешок.
Смейся-смейся, потом я посмеюсь.
Вырываюсь и бе́гом, подобный на гусиный, забегаю в многоэтажное здание с комнатами для студентов, в которых горит свет. Улыбнувшись Валентине Петровне, прохожу к лестнице и поднимаюсь на третий этаж, в блоке на кухне меня уже поджидает Агата, сидящая за столом со скучающим выражением лица.
–Оо, пришла,-сразу оживляется при виде меня соседка.
–Ага,-мычу из прихожей, сбрасывая тяжёлый пуховик и вешая его на толстый крючок на стене.
Далее прохожу на кухню к подруге, завариваю зелёный ромашковый чай себе и девушке и сажусь за стол. Выпив по кружке успокаивающего нервную систему напитка, ложимся спать. Засыпаем сразу же, даже не перешёптываемся о планах на следующий день и о произошедшем в этом дне, как это обычно и происходит ночью, что до двух часов мы не спим, бурно обсуждая жизнь друг друга.
Утро наступает так же быстро, как и сон вчера ночью. Ужасный звук будильника заставляет проснуться с омерзительным настроением, невыносимо хочется спать. Закутываюсь с головой в тёплое одеяло, но Агата со вскриком срывает его с меня, заставляя прочувствовать каждую мурашку по коже. Сама издаю непроизвольный то ли стон, то ли крик, то ли мычание, но всё же поднимаюсь.