–Алло?
–Алло, Ева Сергеевна, здравствуйте, только что заезжал мужчина и представился отцом Ярославы,–её язык быстро выбрасывает связные слова, которые заставляют мои ноги подворачиваться, а руки дрожать.
Что значит отец Ярославы?
Глава 12
–Что значит представился отцом?–Нападаю на воспитателя с резким вопросом.
Женщина пытается связать слова и что-то мне объяснить, но я продолжаю закидывать её вопросами:
–Где Яся?
–Она здесь, с нами. Мужчина, знаете, такой светленький, загорелый, высокий...
–Послушайте, Екатерина Фёдоровна, мне ни к чему его описание. Что он сделал?
–Он попросил Ясю облизнуть ватную палочку, кажется.
Тест на отцовство.
Он действительно намерен сделать тест ДНК. Этот человек никогда не шутил попусту. Если он узнает, что Ярослава его дочь–это конец. Он отберёт у меня всё: дочь, родительские права, возможно доберётся и до моей клиники. Он отберёт у меня последнюю частичку души, снова разобьёт меня, оставив, на этот раз, лишь осколки.
–Екатерина Фёдоровна, в следующий раз, чтобы такого не было. У Ярославы нет отца, он погиб,–выдерживаю какую-то паузу, а после прощаюсь и сбрасываю звонок.
Кровь в венах закипает от злости и паники, смешанные чувства разрывают меня на части, в клочья. Гнев трещит в глазах, а щёки вспыхивают от ужаса. Протираю лоб, в попытках найди решение возникшей проблемы, но сейчас я сгораю от желания задушить его, чтобы он больше никогда не рушил мою жизнь.
Миллион вопросов “почему?” заполонили разум, не оставив место другим здравым мыслям. Паника окутывает своей тёмной дымкой, захлёстывает по самое горло. Дышать становится тяжелее, а барабанные перепонки сдавливает противный звон.
Откуда он вообще взялся? Почему именно мою жизнь он решил испортить ещё тогда в университете?
Ненавижу тебя!
Нахожу точку равновесия на своих высоких каблуках и бегу прямиком на первый этаж к приёмной регистратуре. Персонал различных клиник же как-то между собой переговаривается, несмотря на то, что принадлежит разным владельцам. Я и сама знаю, раньше работала в обычной государственной больнице, где мы знали всё о наших соперниках, которые представляли платные медцентры.
Кажется, волнение выливается из ушей, так сильно я ещё никогда не переживала. По сути, от этого теста зависит моё и будущее дочери.
–Аня, ты же общаешься с соседними центрами и больницами?–Подлетаю к девушке за стойкой, что сидит и заполняет какие-то бумаги, а время от времени принимает звонки.
–Нет, что Вы! Я не имею права иметь связи с конкурентами...
–Аня! Это действительно срочно!–Глаза в глаза. Девушка теряется от моего напористого тона.
–Да...–выдавливает из себя предательское соглашение моих слов.
–Супер! А теперь звони по всем и спрашивай, не поступали ли био материалы для теста на отцовство Давида...Власова.–Щёлкаю пальцами, пытаясь вспомнить фамилию человека, который успел сломать достаточно моей жизни.
Девушка немного мешкается, не понимая причины моей просьбы, но всё же соглашается:
–Хорошо, Ева Сергеевна.
Громко выдыхаю скопившуюся тревогу. Так отвратительно на душе. Ноги ломятся, но я обязана узнать, куда поступил био материал моей дочери. Я должна спасти её, уберечь от лживых лап Давида.
В клинику без отбою заходят люди, беря в руки одноразовую пару синих бахилов, контейнер с которыми расположился на входе внутрь здания. Кто-то идёт взволнованный, не зная куда деть руки, кто-то идёт с улыбкой на лице, поглаживая живот, а кто-то не выражает никаких эмоций, словно в этом мире не существует чувств.
А существуют ли они вообще?
Сглатываю образовавшийся ком в горле, который начал драть шею изнутри в ожидании ответа. Вращаю телефон в руке, оставляя на чёрном экране следы отпечатков пальцев. Аня один за другим обзванивает больницы, пока не подзывает меня к себе.
–Через дорогу в клинику Муратова поступил анализ слюны некого Власова,–Аня пишет на листок все данные, а после протягивает маленький розовый кусочек бумаги мне через приёмное окно.