– Так, давайте разберемся, – предложил Римо, – один конверт у вашей тети Гарриетт, которая живет в Чейенне, второй у вас, а третий… У кого третий?
Ухмылка мгновенно исчезла с красного лица Маграддера, но тут же появилась вновь.
– Один не хуже сотни, мой мальчик, и я снова повышу степень надежности, как только вернусь в отель.
– Вы так спокойны, потому что у вас четыре или пять, а то и десять конвертов, рассованных в разных местах, – сказал Римо. – Вы не такой болван, Хопкинс, чтобы отгородиться от смерти всего одним конвертом.
Гарри Хопкинс – человек, называвший себя Маграддером, – заморгал.
– Вот оно что, ты знаешь мое имя! Отлично. Поздравляю. Но меня ты еще не знаешь, парень. Ты, плюгавый пацан. Надо рисковать, если хочешь схватить удачу за чуб. У меня только три конверта. Греби к берегу, отправляйся в отель и свяжись со своим боссом. Первый платеж жду завтра к вечеру.
Он с жадностью приложился к шампанскому и фыркнул с презрением:
– Шевелись, мозгляк! Я тебя не прикончил только потому, что ты для меня – единственное связующее звено с этой организацией.
Римо потер руки и вздохнул.
– Вот тут вы ошибаетесь. Я – ваше второе связующее звено.
– Как? А кто же первое?
– Человек, у которого третий конверт, – с улыбкой произнес Римо.
– Брехня! – сказал Гарри Хопкинс.
– Вовсе нет, – мягко возразил Римо. – Хотите, я вам его опишу? Тонкие губы, бессердечный, жестокий, никого и ничего не любит, кроме гольфа, да и там жульничает. Однажды я его обыграл, хотя и дал ему фору. Его так и распирало от ненависти, но еще больше он злился из-за того, что я потерял один мячик. В глубине души он – дешевка. Именно дешевка. Поэтому его и выбрали.
– Врешь! – завопил Гарри Хопкинс. – Брешешь! Этот парень абсолютно надежен. Мы даже удивлялись, как он умудрился попасть в нашу контору, он, такой честный.
– Ну что, я угадал? – спросил Римо.
– Ничего ты больше от меня не услышишь, – Хопкинс подвинул было ступню к серой затычке, но вдруг застыл на месте, с отвисшей челюстью.
– Нет! – прохрипел он.
– Да, – ответил Римо, высвобождая руку из последнего ремня пробкового жилета, начиненного свинцом. У жилета были прочные запоры, хотя Римо запросто мог их сломать.
Но зачем? Запоры крепились к нейлоновой ленте, выдерживающей усилие до трехсот фунтов. Она оказалась еще более прочной – выдержала почти четыреста.
– Хочешь вытащить затычку, дорогой? – спросил Римо. – Значит, я угадал насчет дешевки?
– Я давным-давно знаю человека, у которого хранится конверт, давным-давно. Он не продаст друга, – сказал Хопкинс. – Ему надоело мараться, и он ушел из нашей конторы. Ушел на покой. Он был со мной с самого начала, помогал мне советами. Я верю ему!
– Поставь себя на место президента, Хопкинс. Кому еще ты бы доверил эту операцию?
Римо перебрался на корму и взглянул в глаза краснолицего.
Хопкинс поднял голову. В глазах был ужас. Он медленно пожал плечами.
– Я еще выпью, не возражаешь?
– Конечно, – ответил Римо. – Ты алкоголик – вот и подходящее объяснение твоей гибели.
– Я не алкоголик, но ты меня прикончишь и так, и так. До дна!
Он опрокинул бутылку вверх дном, прикрыл красноватые веки, и от горлышка к донышку побежали пузырьки.
– О'кей, ты не алкоголик, – произнес Римо.
– Я полтора года в рот ни капли не брал, – Хопкинс поставил бутылку между ног. – Скажи мне, почему я нигде не нашел отпечатков твоих пальцев? Я имею в виду, как это вам удалось?
– Очень просто, – ответил Римо. – Я мертвец. Римо Уильямс. Тебе что-нибудь говорит это имя?
– Ровным счетом ничего, – он снова поднял бутылку.
– Слышал о полицейском, приговоренном к смертной казни за убийство в Ньюарке?
Толстяк отрицательно помотал головой.
– Ты в самом деле мертвец?
– Можно сказать и так. Да-а, отменный способ прекратить свое существование.
– Лучше не придумаешь, – сказал Хопкинс. – Слушай, а почему бы тебе не оставить меня в живых, пока я не передам вам все свои записи? А вдруг кто-то другой найдет их или копии писем?
– Очень жаль, старина, но никаких записей и копий не существует. Есть только три письма. Одно я нашел у тебя в комнате. У твоей тетушки Гарриетты было второе. До сегодняшнего дня. Третье – у доктора Харолда Смита. Твоего друга. Моего шефа. Руководителя КЮРЕ. Ты выбываешь из игры.