- Это было при ней.
- Отдай! – зашипела девушка, дернувшись всем телом. Длинный хвост мотнулся по полу, в глубине глаз зрачки сбежались из черточек в точки. Виктор вздохнул.
- Заприте ее. Выпустим через пару дней, авось поумнеет, - проговорил мужчина, покачав головой. – А это выбросите, это просто хлам, не оружие.
- Отдай! – голос сорвался на высокой ноте. Девушка снова дернулась, зашипела совсем по-звериному, извиваясь и мотая хвостом из стороны в сторону. Она задела мужчину, который ее держал. Но он только поморщился. Виктор махнул рукой и девушку утащили. Странный предмет, который она принесла с собой, небрежно бросили в кучу хлама.
- Они говорят? – спросил Франц.
- Отдельные слова, - отмахнулся Виктор. – Как попугаи, - он вернулся к приборной панели.
Но Франц неотрывно смотрел на предмет, который кинул в кучу мусора. Что-то он ему напоминал. Франц несколько мгновений смотрел на предмет, прежде чем осторожно его поднять.
- Попугаи не играют на музыкальных инструментах…
***
К заключенной Франца пропустили сразу, не спросили ни причин, ни разрешения. Списали все на чистое любопытство новичка. Охота ведь поглядеть на интересного зверя. Не часто во всем вселенной встречаются разумные негуманоидные формы жизни. Не разумные человекообразные – и того реже. Их даже не изучали отдельно, они были всего лишь частным случаем.
Ее могли запереть где угодно, в любой комнате. Каждая дверь была снабжена замком, который открывался только картой доступа. Но помимо этого на каждом проходе был настроен сканер, который пропускал только людей. Будь это представитель любой другой расы – и он не сможет пройти, даже если ему удастся достать карту. Люди порой слишком самонадеяны и, при контакте с другими расами, уверены, что себеподобные – безопаснее. Стадный инстинкт, присущий любой расе.
Не так просто отличить камеру для человека от звериной клетки. Но в комнате помимо стальных стен был стол и стулья, которые и заставили Франца мимолетно подумать о том, что никто на самом деле не воспринимает ее, как неразумное существо. Люди пытаются, повторяют про себя, как мантру, что местные – всего лишь звери. Но пойди в это поверь, когда встречает тебя прямой, открытый, а, главное, совершенно осмысленный взгляд. Пусть и далекий от дружелюбного.
- Здравствуй, - проговорил Франц, когда дверь за ним с тихим шипением закрылась. Девушка не ответила. Ее взгляд, побродив по зеркальной поверхности шлема, опустился вниз. Да так и замер на инструменте, который Франц держал в руках. Она едва заметно подалась вперед. Когда ее привели – она рвалась и кричала, пыталась отобрать инструмент. Сейчас же осторожничала, словно чуяла подвох. Даже когда Франц положил его на стол и отступил назад. Прошло несколько минут полного молчания, прежде чем девушка потянулась к нему, пододвинула к себе. Сначала осторожно, коснувшись только кончиками пальцев. А после чуть судорожно вцепилась в ту часть, которую Франц про себя назвал грифом. Астронавту приходилось видеть таких вот мастеров. Не только музыканты, но и художники, писатели… и всех был свой инструмент для творчества. Он мог представлять из себя просто блокнот с невнятными пометками, понятными исключительно автору. Такой был у бывшей девушки Франца. И она точно так же цеплялась в него, расстраивалась, когда не могла его найти… И шипела, порывалась кусаться, когда блокнот у нее отобрали. Отобрали у нее все, в конечном итоге даже жизнь. На некоторых планетах все еще следовало следить за тем, что говоришь миру. Особенно когда единственный, кто может прикрыть тебе спину, - на том конце галактики. Ищет дальнюю планету, на которой обитают неразумные гуманоиды.
- Знаешь, - подал голос Франц, - на нашей планете творчество считается высшим проявлением разума, - проговорил он. Девушка смотрела насторожено, чуть напряженно, словно готовый сорваться в бег зверь. – Ты умеешь играть? – спросил мужчина.
Девушка не ответила. Она дернула хвостом и едва заметно оскалилась, показав между сухих губ тонкие иглы зубов. И, спустя мгновение, зашипела.
Франц вздохнул.
- Ты меня понимаешь?
Сколько нужно времени, чтобы выучить чужой язык? Люди здесь уже достаточно долго. Не настолько, чтобы научиться говорить, но достаточно, чтобы приловчиться понимать человеческую речь. Но девушка не отвечала. Может, Франц ошибся. И инструмент на самом деле был просто игрушкой для этого полуразумного зверя. Но ведь кому-то он принадлежал. Значит, на этой планете есть разумная жизнь. Или была…
Франц покачал головой, развернувшись к выходу. Нужно было возвращаться к работе. За несколько дней он все закончит и можно будет хлопотать об отпуске. Колонизаторы в этом смысле были даже в более благоприятных условиях. Они жили вне дома, но хотя бы не вынуждены были мотаться по чужим планетам, каждую неделю меняя место жительства.