Музыка коснулась слуха, когда Франц уже потянулся за карточкой. Он обернулся. Девушка разместила инструмент у себя на коленях и мягко касалась длинными пальцами клавиш. Пальцев было по шесть на каждой руке. От того и музыка была такой, которая никогда бы не смогла вырваться из-под пальцев человека. Или, быть может, все дело в неземном инструменте?..
Франц сел напротив.
Музыка стихла постепенно, звук за звуком. Девушка подняла голову. Во взгляде не изменилось ровным счетом ничего. Она медленно вдохнула, по лицу едва заметно пробежала судорога, словно она силилась что-то сделать, в чем не была уверена.
- Люди, - выдохнула она.
- Да… - Франц подался к ней, облокотился о стол, заставив чуть отпрянуть. – Да-да, мы люди. Что ты пытаешься сказать?
Он смотрел неотрывно в ее глаза. Видел, как судорожно сжимаются зрачки. Сбегаются в точки и снова расплываются разрезом по всей радужке. Необычное строение. Но люди давно научились идентифицировать любые анатомические варианты строений, все классифицировали и всему дали названия. Было всего одно «но». Вариантов внутривидовых коммуникаций было слишком много. И отличить то, что принято было назвать «речью», от неразумного инстинктивного взаимодействия зверей было невозможно. Слишком тонкая грань. И – миллиарды ошибок в распознавании разумных рас. Если они не желали общаться с людьми – то чаще всего их признавали неразумными. А сейчас девушка хотела общаться.
- Старше, - снова прошипела девушка.
- Старше? – не понял Франц.
- Злее, - продолжила она. – Пришли сделать рабами, - выговорила девушка осторожно. В памяти Франца мелькнуло то, что говорил ему Виктор. Использование местных… Они их изучали, присматривались к пришельцам, не спеша выходить на открытый контакт. И что видели? Люди превратили клочок земли в откровенную свалку. И посягали на то, чтобы использовать местных в опасной работе. Потому что их, в отличии от людей, не жалко.
- Нет, - Франц покачал головой, - мы здесь не для этого. Нам нужны ресурсы… мы… мы открыты для диалога, мы можем наладить торговлю. Люди… человечество может дать вам не меньше, чем вы ему… - Франц осекся, запоздало подумав о том, что она едва ли понимает хоть половину. Люди не попытались с ними коммуницировать. Человечество всегда было прямолинейным. Если планета не вошла в космическую эру – значит, разумной жизни на ней нет. А дальше все строилось на принятом стереотипе.
- Так… уже было.
- Нет! – перебил Франц, - нет, мы никогда никого не порабощали!
Зрачки девушка расширились, с горла вырвалось шипение. Франц чуть отклонился, почувствовав опасность. На этот раз девушка собиралась с силами чуть дольше. Словно пыталась выговорить что-то сложнее, или, быть может, припомнить правильный термин.
- Черный континент.
Простое словосочетание, выговоренное с заметным трудом, произвело на Франца недоброе впечатление. Сердце осеклось в своем ритме.
Люди никогда никого не порабощали. На других планетах. Что же касается их собственной…
Франц откинулся на спинку стула, опустил руки на колени. Как объяснить что-то настолько тонкое, если собеседник понимает настолько мало в твоих словах? Что человечество оступилось, но с тех пор выровнялось, выбрало путь гуманизма и мира.
Но, изучая расу, в первую очередь ищут историю их планеты. А она сейчас давала человечеству не лучшую рекламу.
Система выдала тревожное сообщение. Франц поочередно нажал несколько клавиш на внутренней стороне руки. В скафандре что-то зашипело, заставив девушку отпрянуть чуть назад. Франц сбросил фиксаторы со шлема.
- Знаешь, почему черный континент так назвали? – спросил он. «Процесс адаптации прерван» - снова выдала система. Придется запускать его повторно. Но внутри базы окончательная адаптация и не была необходима. Франц снял шлем. Чуть мотнул головой, с непривычки даже легкое движение воздуха в комнате обдало щеки холодом.
- Там жили мои предки, - коротко договорил Франц. Зрачки девушки, уже знакомо для Франца, сбежались в точки. Она сняла инструмент с колен, бережно положила на край стола. И в следующее мгновение бросилась вперед. Неповоротливый в своем скафандре Франц не успел даже поднять руку навстречу. Она взлетела на стол, хвост мотнулся вверх, задел потолок. Сверкнув голубоватым цветом кожи, в плечо Франца уперлась рука.
Время словно замедлилось. Но только мгновение спустя Франц понял, что девушка замерла. Она коснулась его и так и осталась, касаясь губами его губ. Глаза, совсем рядом, почти неразличимые на таком расстоянии, смотрели напряженно, ожидающе. Девушка задержалась на несколько мгновений, словно давая Францу прийти в себя. И совсем легко шевельнула губами, не по-человечески шершавыми и неожиданно горячими. Сердце Франца гулко стукнуло в груди. А в сознании поднялась паника. Ему приходилось встречаться с расами, для который поцелуи были чем-то вроде приветствия. Они так опознавали друг друга, обменом биологический жидкостей. А попросту – слюны. Но как принято у местных…