- Но ведь, кажется, была сделана еще фотография - уже специально? И она тоже оказалась необычной?
- Да, весной восьмидесятого года "Академик Курчатов", возвращаясь после работ в Красном море, проходил как раз неподалеку от подводной горы Ампер. Решили задержаться возле нее и обследовать дно. На северо-западном склоне горы опустили подводный аппарат, но ничего особенного не обнаружили: трещины и расщелины, забитые измельченным ракушечником. Перешли на северо-восточный склон. Океан был неспокоен, так что аппарат с людьми опускать не стали, а протащили над склоном горы фоторобота - буксируемый комплекс "Винт-4М". И на глубине порядка восьмидесяти метров среди других сделали и вот этот снимок.
- Он публиковался в нашей печати.
- Совершенно верно. Видите, словно какие-то прямоугольные плиты, разделенные швами на аккуратные блоки. Расположены они строго параллельно или перпендикулярно друг другу. На цветной фотографии это выглядит еще эффектнее. Изображение настолько рельефно, что напоминает темные следы тракторных гусениц на фоне светло-желтого песка и торчащих повсюду скал.
- Но что это такое, выяснить не удалось?
- К сожалению, нет. Начался сильный шторм, грозивший затянуться на несколько дней, и экспедиция отправилась домой.
- Неужели это действительно остатки затонувшей Атлантиды?
- Я вообще не принадлежу к искателям мифического царства. Гораздо больше меня интересуют обыкновенные, вполне реальные земли, ставшие со временем морским дном. Конечно, в далеком прошлом вершина горы Ампер вполне могла быть островом, который потом затопило, скажем, в результате таяния ледников и соответствующего повышения уровня Мирового океана. Но я все-таки думаю, что даже эта прямоугольная блочная структура, не говоря уже о подобии каменной кладки на первых снимках, представляет собой просто-напросто естественные выходы пород, слагающих вершину горы Ампер.
- Но стела, обнаруженная французскими учеными? Ведь, судя по фотографиям, она явно сделана человеческими руками! И на ней есть какие-то письмена или рисунки.
- Подождем, когда ее поднимут на поверхность. Если будет доказано, что это не причудливая игра природы, а действительно обнаружен проглоченный океаном какой-то очаг древней культуры, то это - открытие выдающееся, независимо от того, легендарная ли это Атлантида или нет. И будет приятно, что свой вклад в эти исследования внесли и советские ученые.
На следующий день вечером по телевидению многих стран был показан репортаж о первом погружении "Морского конька", снятый в глубинах океана на видеомагнитофон.
Море неспокойно, все в белых барашках.
- Обычно в такую погоду погружений не проводят, - говорит Морис Ксавье, появившийся в кадре вместе с конструктором подводного аппарата доктором Ринкотеном и обоими аквалангистами. - Но мы посовещались и решили рискнуть.
Начальник экспедиции представляет всех участников погружения. Один за другим они протискиваются в узкий люк и скрываются внутри аппарата. Видно, как старший пилот Джон Шеллер и его помощник занимают удобные места в носовой кабине с прозрачными стенками.
Спущенный на воду аппарат беспомощно болтается на волнах.
Слышен голос Джона Шеллера:
- Палуба! Палуба! Прошу разрешения погрузиться.
- Погружайтесь, - разрешает Ксавье.
На экранах телевизоров мечутся испуганные рыбешки и вместе с пузырьками воздуха стремительно уносятся вверх. Погружение идет быстро. Становится все темнее, но прожекторы пока не включают.
Эти кадры прерываются рекламными вставками парфюмерной фирмы "Линкольн энд бразерс", финансирующей работы.
Временами включаются камеры, установленные на дне возле стелы или на палубе, где сияет солнечный день. И снова на экране густеющая тьма подводных глубин.
На экране возникают мрачные скалы.
- Глубина? - запрашивает Ксавье.
- По нашим приборам четыреста восемнадцать метров.
- Примерно так и есть. Видимо, вам придется перевалить через эти скалы. Площадка где-то за ними. Будьте осторожны.
Несколько раз "Морской конек" останавливается. Подводники гасят все прожекторы, пытаясь увидеть хотя бы слабый отсвет той площадки, где под перекрестным наблюдением трех телевизионных камер торчит из песка стела. Но обнаружить ее пока не удается.
После совещания со штурманами "Наяды" решено немного изменить курс подводного корабля.
Опять на экране скалы, крутые склоны. На одной скале красивая колония губок. В свете прожекторов они ослепительно белого цвета, грациозно колышутся, словно стебли тюльпанов.
- Обратите внимание, какие тут сильные течения, - комментирует Ксавье. - Джону Шеллеру приходится поработать, чтобы аппарат не ударило о скалы.
Проходит еще час.
- Рельеф стал спокойнее. Но ваших прожекторов по-прежнему не видим, докладывает Шеллер. - Мы, наверное, сидим где-то в соседней долине. Попробуем так: мы еще разок погасим свет, а вы помигайте прожекторами.
Несколько раз гасят и опять включают прожекторы, установленные на площадке возле стелы, но тщетно. До подводников эти сигналы не доходят.
- Видите, как сложно вести поиски в темноте глубин и нагромождении подводных скал? - комментирует Ксавье. - Ведь акванавты движутся почти вслепую. Это мы их наводим, подсказываем, куда плыть. А они видят перед собой лишь крошечный участок, отвоеванный прожекторами у темноты. То и дело, преграждая им путь, внезапно вылезают из тьмы скалы, о которых мы-то наверху не имеем ни малейшего понятия! К тому же эти скалы загораживают от них то один звуковой маяк, то другой. Возникает предательское эхо, сбивающее их с пути. Теперь вы можете хоть отдаленно представить, какая это неимоверно сложная, кропотливая, медленная, изматывающая до последних сил работа...
Изображение на экране вдруг меркнет, его словно застилает какая-то пелена.
- Черт! Это еще что?! - озадаченно произносит Шеллер.
Слышны неразборчивые восклицания других подводников.
- Что случилось, "Конек"? Что случилось?
- Сильный толчок, словно мы наткнулись на скалу, - отвечает Дюкас. - Но ничего не видно. За стеклом иллюминатора молочная пелена, густая, как суп. А вам что-нибудь видно, Джон?
- Готов поклясться, что это кальмар атаковал нас, - говорит Шеллер. Тут их царство. Привлекли мы его светом своих прожекторов.