Когда я выжал последние капли её удовольствия, она расслабилась рядом со мной. Хватка в моих волосах ослабла и я подарил её киске последний поцелуй, прежде чем взять её на руки и положил её на кушетку по середине комнаты.
Я укладываю её на спину, но её юбка всё ещё обёрнута вокруг талии и её лиф всё ещё низко опущен. Её груди и киска обнажены и проклятье слюна снова начинает капать. Я хочу больше её вкуса. Нуждаюсь в этом.
Но мой член требовал внимания и он не будет отвергнутым. Мои руки направляются к моему животу и я расстёгиваю ремень, а затем расстёгиваю молнию на моих брюках. Я тянусь внутрь, достаю свой член и глажу его несколько раз, даже не беспокоясь о том, чтобы снять их. Я услышал слабый вздох и встретился с ней взглядом.
— Ты раньше видела мужской член, Жизель? Или ты невинна, как и на вкус?
— Я никогда… — она останавливается, когда её щёки становятся такими же розовыми, как её влагалище.
— Но ты хочешь, не так ли? Ты хочешь знать, как он будет ощущаться внутри тебя, — я знаю, что делаю. Я никогда в жизни не действовал так — трахал женщину в шаге от сотни людей — но это частично, почему я понял, что она единственная для меня. Почему ещё я должен выйти из — под контроля и делать что — то вне моего характера?
— Да, — прошептала она.
Я двигаюсь между её ножек и обвиваю одну вокруг своего бедра.
— Обещаю, я буду заботиться, и защищать тебя оставшуюся часть моей жизни. Ты моя, сладкая Жизель. До скончания времён.
Я толкнул широкую головку моего члена мимо её мокрых складок. Затем я одним толчком сорвал её вишенку и её тугая влажность обхватила мой ствол. Нужда кончить в неё сильнее, чем я мог представить. Мой первобытный инстинкт — это трахаться и оплодотворять, но я удерживал контроль за счёт самоконтроля. Это забирало все силы, я всё ещё должен останавливать себя, пока она привыкает к новым ощущениям.
Я мягко поцеловал её губы, пытаясь отвлечь от любого дискомфорта, которое она ощущает. Но быстрее чем я ожидал, она обвивает другой ногой моё бедро и углубляет поцелуй.
— Больше, — стонет она, — Двигайся внутри меня. Я хочу почувствовать всего тебя.
Я делаю так, как она желает, и медленно выхожу, затем немедленно вырываюсь назад. Я скучаю по жару её киски слишком сильно, так что вместо этого я просто вколачиваюсь в неё. Ощущение неё, обёрнутой вокруг меня — чистый рай и я не хочу тратить ни секунды вне её жара.
— Снова! — кричит она, закрывая свои глаза и откидывая голову назад.
Я ещё не так силён и делаю так, как она командует. Я вытаскиваю и врываюсь обратно и на этот раз я продолжаю, давая ей именно то, что она желает и делая это сильнее, как она и требует. Мой член — орудие удовольствия для неё и я сделаю это моей целью по жизни использовать его так, как она приказывает. Мой член будет под её личной диктатурой.
— Всё для тебя, моя Жизель.
Её оргазм возрастает намного быстрее сейчас и она царапала мою одежду, когда она достигла пика. Я желал быть голым, чтобы она могла пометить меня, как своего, но я оставлю это на следующий раз. Когда я оплодотворю её прямо здесь на кушетке, я выведу её на балкон и объявить, что я выбрал свою королеву. Затем я собираюсь отвести её в мои королевские покои и продолжить то, что мы начали.
Мысль о ней беременной моим ребёнком — зрелище слишком интенсивное, чтобы контролировать. Я сильно и долго кончаю в её ждущее лоно. Я пытаюсь удержать себя прямо, но заканчивается тем, что я падаю на неё и пытаюсь подняться с неё. Но, когда я пытаюсь встать, она снова тянет меня вниз.
— Я люблю твою тяжесть на мне, — прошептала она, а затем облизнула мочку моего уха.
Страстная дрожь пробегает вниз по моей спине и я снова хочу её. Я хочу возбуждать и трахать и оплодотворят её часами. Но сначала, я хочу, чтобы все ушли из моего замка. Кроме моей Жизель.
— Моя сладкая любовь. Это было идеально. Ты совершенна, — я убираю прядь её волос за ухо, пока я смотрю вниз в её красивые, зелёные глаза.
Она краснеет от моего комплимента и я дарю ей мягкий поцелуй, прежде чем потереться своим носом о её.
— Останься сегодня вечером со мной. Позволь мне любить каждый твой дюйм в настолько большой кровати, что сможет вместить всех наших детей, — она закусывает губу и кивает. — Ты моя навсегда.
Когда я выхожу из неё, мы оба стонем от потери. Я возвращаю трусики на место, чтобы прикрыть её киску и остановить семя, которое может вытечь из неё. Мне снова нужно уложить её на спину.
Я помогаю ей вернуть платье на место, затем я тянусь под её платье и стягиваю её трусики вниз. Она вышагивает из них и я складываю их в карман. Я целую каждую грудь, прежде чем прикрыть их платьем. Только прикосновения и вкус заставляют мне снова хотеть раздеть её, но я должен оставаться сильным. Несколько секунд и она будет моей навсегда. Это то, что я продолжаю твердить себе, когда мои побуждения становятся лучше меня.