— Езжай, Верусик! Я тебя обязательно дождусь! — обнял ее Андрей. При этих словах, Чубатый недобро усмехнулся. Но на него никто не обращал внимания.
— Вера, не переживай, я прослежу, чтобы никто из девушек к нему не приставал! — рассмеялся Афанасий. Они все расхохотались и пошли дальше. Когда все разошлись по своим подъездам, Андрей проводил Веру к красивому дому. Возле подъезда они обнялись и крепко поцеловались. О чем они говорили, слышно не было, но из кустов за ними пристально, скаля зубы в кривой ухмылке, следил Чубатый.
В зале вдруг послышались всхлипы. Это, едва сдерживаясь, чтобы не зарыдать в голос, плакала Света.
— Ты что, Светик? — встревоженно спросил ее Сергей.
— Какие они еще молодые, красивые и счастливые. Радуются жизни, наслаждаются общением, целуются и не знают, что уже больше никогда не встретятся! Что одного из них убьет тот, кто потом женится на его девушке! Какая жесткая судьба! — произнесла расстроенная девушка всхлипывая.
— Да, ты совершенно права, — согласился с ней ее кавалер.
Глава 18. Старое убийство
— Светочка, — сказала мама Сергея поглядывая на часы, — пора возвращать дедушку обратно.
— Хорошо, — кивнула девушка, — я готова.
На экране тем временем все молодые люди уже разошлись по своим подъездам, а подселенец давал молодому Степану Петровичу последние инструкции и наставления:
— Приготовишь фотоаппарат и пленки. Не забудь приготовить перчатки и рюкзак. Возьми фольгу или пленку полиэтиленовую, а лучше пакеты. Оденься не броско и седьмого июня, в шесть часов утра, чтобы был тут. И постарайся, чтобы тебя никто не заметил.
— Перчатки-то зачем? Смотри какая жара стоит.
— Перчатки нужны для сбора улик, чтобы там не остались твои отпечатки пальцев, — пояснил подселенец.
— А ты где будешь в это время? — спросил молодой Степан Петрович.
— В шесть часов утра я седьмого июня, я вернусь. Я не могу тут болтаться с тобой все это время! Мне пора, сейчас меня отзовут.
— Подожди! А как моя, то есть наша, жизнь сложится? — остановил его родственник по телу.
— Все у нас будет просто отлично! — соврал подселенец. Он не стал говорить: о смерти жены от рака и о гибели сына с невесткой в автокатастрофе.
— Спасибо!
Света и Екатерина Викторовна вошли в зал, где на кресле лежало тело Степана Петровича, сознание которого в это время пребывало в тысяча девятьсот шестидесятом году. Мама Сергея помогла девушке сесть в кресло рядом с дедом и знаком показала, чтобы Света взяла его за руку.
— Когда я выйду и подам сигнал, начинай его звать, — шепотом сказала Екатерина Викторовна подружке своего сына. Она вышла из комнаты и села в кресло оператора.
— Внимание! — громко произнесла она. — Начинаем процедуру возвращения сознания обратно в тело трансперсонавта. Прекращаю внутривенную подачу медикаментов смеси номер два в кровь. Начинаю внутривенное введение смеси медикаментов номер один — для восстановления и нормализации жизненных показателей. Снижаю силу излучения биологических полей!
Ее пальцы бегали про клавишам и тумблерам управляющего пульта. На экранах участились: как число сердечных сокращений, так и частота дыхания. Кожа Степана Петровича порозовела. Наконец, она подняла голову и кивнула смотрящей на нее Свете.
— Деда, — позвала внучка Степана Петровича, — возвращайся, пожалуйста, обратно ко мне. Я так за тебя беспокоюсь! — так она повторила несколько раз.
Через несколько томительных десятков секунд, ее дедушка совершил глубокий вздох и открыл глаза. В тот же момент погас экран, на котором шла трансляция изображений, тех, что видело его сознание во время путешествия.
— Привет, внуча, — улыбаясь сказал дедушка.
— Деда! — радостно закричала Света. — Ура! Ты вернулся! — она бросилась его обнимать.
— Осторожно! — сказала мама Сергея входя в комнату. — Давайте я сначала извлеку катетер из вены.
После того, как все необходимые процедуры были выполнены, все трое вернулись в комнату управления трансперсонодромом.
— Как Вы себя чувствуете? — обратился в Степану Петровичу отец Сергея.
— Превосходно! Как будто бы помолодел на сорок лет, — рассмеялся тот, — ну я вам скажу эти путешествия — это нечто! Как все прошло? Вы все слышали?
— Слышали деда, слышали! Все слышали! И про десятый класс, и про ванную комнату и даже про Алену Кречетову! — язвительно сказала внучка. — Мог бы и вспомнить что-то более приличное. Я чуть со стыда не сгорела.