— Увы! Не о всех тоннелях, мадам, Вы знаете, — с грустью ответил юноша.
— Это о каких же я и моя служба безопасности не знаем? — насмешливо глядя на проигравшего по ее мнению щенка, сказала жена Чубатого.
— О тоннеле, который относился к Комитету Государственной Безопасности СССР. И о котором не знал купленный Вами генерал ФСБ Липатов, — жестко ответил Сергей, — он проходит аккурат под Вашим зданием.
— И что? — холодея от неприятного ожидания спросила его собеседница.
— А чего больше не смеемся? — участливо спросил Сергей. — Что, уже не так весело? Сейчас будет еще грустнее. В этом тоннеле, прямо под вашим зданием, лежат ящики. Много ящиков.
— С чем? — пересохшим ртом процедила сквозь зубы жена старого развратника.
— Ну как с чем? — рассмеялся холодным смехом посол семьи Ивановых-Бессоновых. — Ясно, что не с сахаром. С взрывчаткой. Равной десяти тоннам — в тротиловом эквиваленте! Этого достаточно, чтобы после подрыва, на месте вашей цитадели осталась воронка глубиной метров сорок.
— Ты врешь! — хрипло сказала, ужаснувшись, Вера.
— Хотите проверить? — ледяным тоном произнес Сергей.
— Зачем ты мне все это говоришь?
— Затем, чтобы Вы поняли, — голос Сергея снова стал благожелательным и теплым, — что если бы мы захотели Вас уничтожить, как Вы нас, то мы сделали бы это с легкостью! Но мы не ставим перед собой такой задачи. Я все это продемонстрировал только с одной целью, чтобы мы наконец-то начали разговор на равных, а не с высоты вашей надменности и мнимого превосходства. Пусть и с позиции силы, но на равных.
— Я Вас внимательно слушаю, — снова совладала собой женщина.
— Вера Григорьевна! Давайте откровенно!
— Давайте!
— У нашей семьи с семьей Соломиных не было и нет никаких конфликтов. Наши бизнес интересы никак не пересекаются, личных отношений ни с кем нет!
— Тут Вы ошибаетесь, — сухо произнесла жена Чубатого, — у Вас и Вашей семьи конфликт с моим… — она еле заметно скривилась, но это не осталось не замеченным юношей, — мужем. А он член нашей семьи. И дело даже не в нем, а в том, что через него, наносится ущерб нашей репутации. Если его унижают, это означает, что унижают нас всех.
— А его развратное и распутное поведение не унижает членов Вашей семьи?
— Кого этим сейчас удивишь, — отмахнулась женщина.
— Тоже верно. Вот об этом я и хотел поговорить. Скажите, а сели бы Вы сами перестали считать Чубатого членом семьи Соломиных, конфликт между нами можно было бы считать исчерпанным?
— С какой это стати Чубатый он перестанет быть моим мужем? Мы с ним уже тридцать лет, — возразила женщина.
— Ну если, чисто теоретически, предположить такую ситуацию, — настаивал Сергей.
— Ну если чисто теоретически, то да, — согласилась она. — С какой стати нам встревать в разборки чужого нам человека.
— Отлично! Тогда давайте сразу перейдем к тому делу, ради которого я пришел к Вам, — предложил юноша.
— Давайте, — выдохнула Вера. — Однако долгое у Вас получилось вступление. Вы, знаете, Вы мне напоминаете одного юношу, которого я знала много лет назад, такого же смелого и умного, — в ее голосе послышалась давняя затаенная грусть.
— А я кажется знаю, кого Вы имеете ввиду! — воскликнул Сергей.
— Откуда? — пришло время удивиться женщине.
— Давайте вместе смотреть то, что я Вам принес показать, — юноша открыл ноутбук, включил его и дождавшись, когда он полностью загрузится, включил на проигрывание первый видео файл. На экране замелькали лица молодых ребят: Андрея, Афанасия, Чубатого и самой Веры — из тысяча девятьсот шестидесятого года. Хозяйка кабинета впилась лазами в то, что происходило на экране. Картинка сменилась ранним утром и отъездом Андрея и Чубатого в роковую поездку. Появился берег реки, раздевающиеся приятели, удар камнем по голове Андрея. Во время воспроизведения картинки, где Чубатый топит Андрея и того, как тело паренька свело судорогами, лицо женщины стало смертельно бледным, пальцы впились в ручки кресла. Она закусила нижнюю губу с таким отчаянием, что по ее подбородку тонкими линиями заструилась кровь.
— Простите, у Вас кровь на лице, — и Сергей протянул ей бумажную салфетку.
— Спасибо, — машинально произнесла она, взяв салфетку и размазывая кровь по лицу, при этом не отрываясь от экрана. В момент циничные рассуждений Чубатого, ее глаза налились кровь.