Мы врезаемся во что-то с сильным грохотом, и нас всех бросает вперед. Я врезаюсь в перегородку между нами и водителем, и удар приходится на лоб и нос. Из носа сочится тепло, а в горле ощущается металлический привкус.
Я не двигаюсь, пока перевожу дыхание. Две русалки стонут, это мой шанс сбежать.
Отчаяние заставляет меня вскарабкаться на сиденье и оказаться за спиной одной из женщин, рухнувшей на пол и истекающей кровью из раны на виске.
Я распахиваю дверь и выпрыгиваю из машины.
Тусклый свет уличных фонарей освещает пустую автостраду, по обеим сторонам которой стоят лишь цементные ограждения. Я использую шанс и бегу обратно тем путем, которым мы приехали.
Я бешено мчусь по дороге на босых ногах и молюсь, чтобы меня не заметил встречный транспорт. Оглянувшись через плечо, я обнаруживаю, что не так быстра, как мне кажется. Обе женщины бегут за мной, и очень быстро. Я могла бы вскрикнуть, прекрасно понимая, что не смогу их обогнать.
Поэтому я делаю следующее. Я резко останавливаюсь и поворачиваюсь к ним, используя ярость, все еще бурлящую в моих венах.
Они оба бросаются на меня, когда дорога начинает трястись подо мной. Я вскрикиваю, когда они врезаются в меня, сбивая с ног. Резкая боль пронзает спину в том месте, где я на что-то упала. Черт, как же больно.
Но они уже навалились на меня, пока я замечаю огромные трещины, идущие по барьерным стенам, окаймляющим автостраду. Я могла бы закричать прямо тогда, пугая себя своей собственной силой, одновременно толкая и пиная сук, которые хватают меня и царапают.
Как бы ни сжималось мое сердце, это не мешает мне упереться руками в грудь одной из женщин, сместив ее с того места, где она скрючилась на мне.
С последним толчком она отскакивает от меня и катится прочь одновременно с тем, как от стены отваливается часть перегородки. Он падает так быстро, что я не успеваю среагировать, и приземляется плашмя на русалку. Сдавливает ее.
Секунда - и ее нет, ее крик украден. Только лужа крови просачивается из-под плиты разбитой стены.
Ой.
Крик другой женщины пронзает ночь.
Я отшатываюсь назад, волочась по земле прочь от нее.
Поднявшись на ноги, я снова бегу, спасая свою жизнь. Мои руки скручиваются, страх проникает в меня. Мои действия убили русалку так легко, что это пугает меня. Я не убийца.
Что-то грубое и жестокое хватает меня за шею, и вместе с этим снова звучит та тихая мелодия. Та самая, от которой я начинаю скулить, потому что точно знаю, что она означает. Я борюсь с ней, стиснув зубы, сосредоточившись на чем угодно, только не на песне. Молю о том, чтобы моя сила высвободилась сейчас.
Ее хватка жестока, ногти впиваются в мою кожу. Я хнычу, но меня убаюкивает боль и тихая мелодия, проникающая в мои мысли.
Может, она и поет красиво, но ее искаженное лицо полно ярости и возмездия. И несмотря на то, что мышцы челюсти напряглись, у меня нет сил сопротивляться... бежать... использовать свою силу.
Так же внезапно, как и началось, ее песня стихает, и кулак устремляется к моему лицу. Только тогда я замечаю, что она выхватывает нож, и его рукоять ударяет меня по голове.
Боль проникает вглубь, и я вздрагиваю, колени подкашиваются, а в уголках глаз появляется темнота.
Последние слова, которые я слышу: «Ах ты, сука поганая. Я буду наслаждаться твоими словами, когда ты убьешь свою сестру».
КАССИУС
Ева не выходит у меня из головы. Я пытаюсь, но она уже в моих венах, и это медленно убивает меня, когда она не находится рядом со мной каждую секунду. Я говорил себе и другим, что она просто отличная блядь, неотразимая блядь. Но ложь самому себе не помогает.
Больше не помогает. Я попробовал на вкус ее красоту, почувствовал, как ее киска сжимает мой член, услышал ее крики. Черт, мне не терпится вернуться к ней. А это на меня не похоже. Я не завязываю отношений или чего-то большего, чем веселое времяпрепровождение в стиле «бам-бам, а теперь убирайся к черту».
Вместо этого я раздражительный, как черт. Особенно каждый раз, когда я вспоминаю, как пещерный Дракон овладевал ею, трахая ее маленькую тугую пизду.
Мои яйца сжимаются при воспоминании о том, как я взял ее в машину на аукционе. Как она боролась со мной, но в конце концов сдалась и стала податливой. Она раздвинула ноги для моего члена. Все они в конце концов делают это. И все же Ева другая, разве нет? Ее запах въелся в мою голову, и я чувствую его повсюду.
Даже сейчас. Я рычу, моя рука уже скользит по телу, пока я лежу в постели, обнаженный, представляя, как она садится мне на лицо. Я знаю, что моя одержимость становится все глубже и что ее пребывание с Королями погубит ее. А как иначе? Каждый из нас более испорчен, чем другой. И все же я не могу сопротивляться. Мне все равно. Я хочу погрузиться с ней в самые темные ямы.
Я представляю себе эти прекрасные изгибы, ее подпрыгивающие сиськи, как заманчиво лежать между ее прекрасными бедрами. Она не податлива. Она хранит в себе силу и хаос, царящий в ее прошлом. Я видел эту боль в ее глазах, а после того, как узнал, что она дочь всадника, она такая же чертовка, как и все мы.
Она идеально подходит мне. В конце концов, вместе держатся все разломы.
Я обхватываю член ладонью и стону, выгибая спину, думая о том, как введу свой член в ее маленькую тугую щель. Как приятно будет растягивать ее, когда я буду грубо входить в нее. Каждый ее дюйм восхитителен...
«Ева, что ты со мной сделала?» рычу я.
Моя рука движется быстрее, и я знаю, что это ненадолго. Я держу в руках образ моей прекрасной девушки, обнаженной и распростертой передо мной, ее пальцы раздвигают для меня ее красивые розовые складочки.
Задыхаясь от желания, этот образ толкает меня, и я тяжело и мощно кончаю. Я быстро хватаю простыню, чтобы собрать всю свою сперму, лентами. Мое тело содрогается, бедра покачиваются, когда я представляю, как наполняю Еву своим семенем, до такой степени, что оно вытекает обратно из ее киски. Не могу дождаться, когда наконец покажу ей, каково это - быть затопленным демоном... а не гребаным перевертышем. Иди на хуй, Дракон.
Мысль о том, как Дракон вводит в нее свой член, мгновенно убивает этот момент, и я в бешенстве распахиваю глаза.
В этот момент на моей тумбочке вибрирует телефон с сообщением.
Я бросаю взгляд на него и рычу себе под нос. Кто, черт возьми, пишет мне в такой час? Еще нет и восьми утра. Мои мысли переключились на то, чтобы присоединиться к Еве в ее комнате.
Я встаю с кровати и тащу себя в ванную, чтобы быстро принять душ, а затем возвращаюсь к телефону, который снова жужжит.
Закатив глаза, я пересекаю комнату, беру телефон, ввожу свой пин-код и открываю сообщение. Оно от неизвестного номера, поэтому я открываю его.
Там прикреплено видео, а под ним слова: «Я собираюсь осквернить ее, мой друг. Точно так же, как ты осквернил мою машину. Наслаждайся зрелищем, чертов демонический ублюдок».
Мой желудок затвердел, сердце охватила паника, и я мгновенно нажимаю кнопку «Play» на видео. Оно открывается, и первое, что я вижу, - это Ева.
Мое сердце сжимается.
Она обнажена, связана, из порезов течет кровь. Ее голова наклонена вперед, как будто она без сознания.
Этот ублюдок, Дмитрий, делает шаг к экрану. Он подходит к ней сбоку и хватает ее за волосы, сжимая их в кулак, а затем откидывает ее голову назад.
Моя грудь сжимается, и я трясусь от ярости, сжимая телефон в руке от ярости.
Она вырывается, пока этот чертов ублюдок нащупывает свой член через штаны. Потом он смотрит в камеру. «Будешь со мной шутить, и я тебя закопаю», - рычит он, а затем видео резко обрывается.
Я реву во всю мощь своих легких и швыряю телефон через всю комнату. Меня охватывает маниакальное отчаяние, и я готов выпрыгнуть из окна и отправиться на ее поиски. Я вприпрыжку бегу натягивать одежду, а потом хватаю телефон с треснувшим экраном с пола. Он все еще работает, когда я тыкаю в него пальцем.