«Ева, - мягко начинает Кассиус и садится рядом с ней, - ты можешь не верить, но мы здесь, чтобы держать Ариса подальше от тебя. Чтобы уберечь тебя. Поэтому нам нужно, чтобы ты рассказала нам все, что знаешь о своей матери, Арисе и своих способностях. Это поможет нам защитить тебя от него».
Она смотрит на него, в глазах блестят слезы. «Я ничего о нем не знаю. Не знаю. Все, что я знаю, - это то, что она человек, поэтому я всегда считала, что получила эту... эту...проклятую силу от своего отца. Но я никогда не знал, кто он такой. Она ненавидела меня за то, кем я была. Ненавидела меня».
Когда слезы начинают катиться по ее щекам, меня охватывает желание прижать ее к себе, и я становлюсь потным и дрожащим. Это ненормальное чувство для меня. Это тревожно.
Вместо этого Ева прислоняется к Кассиусу, который обхватывает ее рукой и прижимает к себе.
«Эй, семья - это сложно, верно? Черт, даже не начинай рассказывать о моих и наших проблемах», - пытается пошутить Кассиус, но его игнорируют. Он проводит пальцем по ее подбородку, чтобы заставить ее посмотреть на него. «Если это все, что ты знаешь, то это все, что ты знаешь. Ничего страшного. Остальное мы выясним сами».
«Арис сейчас ослаблен», - говорит Нокс. «Какое бы заклинание вы ни наложили, оно дезориентировало его».
«Оно должно было изгнать его душу в Ад», - говорит Кассиус. «Вместо этого оно, похоже, заставило его забыть, кто мы такие. По крайней мере, на данный момент».
«У него нет души, которую можно было бы изгнать».
«Это, блядь, все объясняет».
«Но раз он ослаб, значит, сейчас самое время атаковать», - продолжает он. «У меня все еще есть мой клинок. Я могу убить его».
«Он наверняка знает, что ты придешь за ним. Он будет прятаться», - говорю я.
Рука Нокса ложится на рукоять кинжала на поясе. «Мы можем его выследить. Мы должны убить его первыми, пока он не восстановил свои воспоминания и полную силу. Это наш единственный шанс, пока твое заклинание вывело его из строя».
«А как же я?» Ева поднялась с дивана. «Ты сам сказал это, Нокс. То, что я собой представляю... нестабильно. Моя сила, я не знаю, как ее контролировать. Я не хочу никому причинять боль».
«Мы разберемся и с этим», - заверяю я ее, ненавидя боль в ее голосе.
«Здесь не может быть пяти всадников», - резко вмешивается Нокс. Я бросаю на него взгляд, но он продолжает, не понимая намека. «Это неестественно. Мы не знаем, что это может означать для естественного порядка вещей. Мир может рухнуть сам в себя».
«Пока что этого не произошло», - рычу я.
«Но он прав», - говорит она. «Пятерых быть не может. Я всегда чувствовала внутри себя какую-то неправильность, как будто то, что я здесь, - это... неправильно».
Звучит так, как будто это говорит испорченная мать ребенку, о рождении которого она жалеет. Слыша это на протяжении почти всей своей жизни, Ева верит в то, что это правда.
«Тогда мы убьем Ариса», - предлагает Кассий. «Вот так. Просто. Тогда их снова будет четверо. Видишь, математика может быть простой».
«Сначала нам нужно его найти», - отвечаю я. И что-то мне подсказывает, что найти, где прячется Война, может оказаться не менее сложной задачей, чем убить этого апокалиптического ублюдка.
ГЛАВА 3
ЕВА
Меня сейчас снова вырвет.
Выйдя на балкон, я останавливаюсь у перил и смотрю в грозовое небо, где прохладный ветерок обдувает мое лицо, унося с собой мои слезы.
Мысль о том, что Уор-Арис - мой отец, что он изнасиловал мою мать, проносится в моем сознании, как бульдозер, разрывая меня на куски. Вместе с ней в моем нутре зарождается тошнота, связанная с тайнами моей жизни, о которых я никогда не знала.
Все эти годы мама ничего не рассказывала мне о папе, но жила с ненавистью к тому, что он с ней сделал.
О, Боже. К тому, что представляла собой я.
Человека, который навязал ей себя.
Слезы текут по моему лицу, и каждый вздох становится резким в моей груди. Я вытираю щеки, вспоминая всю ненависть, которую она питала ко мне. Что бы я ни делала, я никогда не была достаточно хороша. Никогда, блядь, не была достаточно хороша.
Теперь я понимаю, почему. Но это не оправдывает ее и, черт возьми, не приводит к изменению моей обиды на нее. Я была чертовым ребенком, а она обращалась со мной как с мусором.
Однако правда о том, кто я на самом деле, безвозвратно разрушила мой мир. Я содрогаюсь от этой мысли, ненавидя ее до глубины души.
Сердечная боль разгорается в моей груди, чем дольше я думаю о последствиях, не говоря уже о том, что я не понимаю, что это теперь значит для меня.
Одно я знаю точно. Я ненавижу Ариса и не хочу иметь с ним ничего общего. Я хочу, чтобы он умер. Даже если он мой отец... мне все равно.
Костяшки пальцев побелели от того, как крепко я держусь за перила балкона, и я опускаю взгляд на шумный город внизу, думая о том, как я оказалась в этой ситуации. Как неудачно прошло нападение на склад. С другой стороны, мы спасли Кэт. Но как бы я ни уговаривала себя быть счастливой, мне это дается с трудом.
Я вздыхаю, и боль снова вспыхивает во мне, усиливаясь, когда я вспоминаю, как она была заперта в клетке, как нам прислали ее отрезанный палец.
С тех пор как я узнала, что мы высадили Кэт у Деми, меня переполняло чувство вины. Именно из-за меня она стала мишенью. Лучше бы она вообще со мной не встречалась.
Такова история моей жизни. И вот теперь три Короля не хотят выпускать меня из виду. Впервые с момента прибытия в их башню монстров мне кажется, что здесь я в большей безопасности.
При этой мысли мне хочется плакать. Я так старалась сбежать, а теперь смирилась с тем, что нечто более страшное хочет меня заполучить.
Все это «лучше знать дьявола» начинает действовать мне на нервы, потому что я сомневаюсь, что мне лучше. Я жила в блаженном неведении о своем прошлом, пока Франко не устроил это дерьмо в клубе, а теперь посмотрите на меня.
Я в полном дерьме.
Мой отец - всадник апокалипсиса. Я не могу выбросить это из головы.
И кем же я стала? Дочь всадника апокалипсиса? Это определенно объясняет странные способности, которыми я обладаю. Моя попытка рассмеяться выходит придушенной. Если раньше я считала свою жизнь хаотичной, то теперь все взорвалось до вселенских масштабов безумия.
В этот момент за спиной раздается звук шагов, и я неохотно оборачиваюсь.
Нокс практически вылетает на балкон, в его глазах плещется хаос. Он в бешенстве... это первая мысль, которая зажглась в моем сознании. Он злится на меня.
«Ты», - начинает он, но в его обвиняющем голосе есть что-то, что меня раздражает.
Я взволнованно вздыхаю и бросаю на него свой лучший саркастический взгляд, расправляя плечи. «Чего ты хочешь, Нокс? Или мне следует называть тебя дядя Смерть? Боже, мы же кровные родственники». Меня чуть не стошнило при этих словах, когда я подумала о том, как меня к нему тянет. Кровный родственник. Черт! Слава богам, что у нас никогда не было секса.
Его выражение лица становится таким серьезным, каким я его никогда не видела. Когда-то он смотрел на меня с расплавленными звездами в глазах... теперь они выглядели готовыми вонзить кинжалы в мое сердце.
«Не называй меня так, мать твою», - рычит он, сокращая расстояние между нами. «И не волнуйся, голубка, мы не кровные родственники. Мы с Арисом просто братья по силам, которые призвали нас к власти».
Его слова задели меня за живое: мы все-таки не родственники. Я должна была бы почувствовать облегчение, но я слишком занята тем, что пытаюсь понять, почему он так зол на меня.
Он стоит в нескольких сантиметрах от меня, занимая все мое личное пространство, и рычит мне в лицо: «Я должен был с самого начала довериться своим инстинктам, что ты мой враг и должна умереть».