– Ты слишком много видишь, старуха, – пробормотал он.
– Ровно столько, сколько нужно, – сухо отозвалась она.
– Прошу тебя. – Мэрик шагнул вперед. – Скажи, чего ты хочешь.
Старуха с минуту испытующе молчала, глядя на принца, потом доела яблоко и бросила огрызок за спину. В тот же миг что-то длинное и белесое выскользнуло из сумрака и ловко схватило его. Листья скрывали это существо почти целиком, но Мэрику показалось, что это вовсе не змея.
– Ты, молодой человек, должен быть мне благодарен, – вкрадчиво проговорила ведьма. – Что, по-твоему, могло бы приключиться с тем, кто, как ты, безоглядно убежал в Дикие земли? Ты мог бы угодить в руки хасиндов, тебя убили бы долийцы или сожрала бы одна из тех тварей, которыми кишат местные ущелья. Ужели ты и вправду думаешь, что этот изгой сумел бы уберечь тебя от всех напастей?
– Не знаю. Может, и сумел бы.
Ведьма глянула на Логейна, выразительно изогнув бровь:
– А он высокого мнения о твоих способностях, верно?
Логейн промолчал, и она снова впилась взглядом в Мэрика:
– Оставь его при себе – и он будет тебя предавать. С каждым разом все горше.
На Мэрика эти слова не произвели никакого впечатления.
– Так ты заманила меня сюда, чтобы загадывать загадки?
– Нет-нет, – рассеянно отмахнулась старуха. – Чтобы спасти.
Принц уставился на нее, не веря собственным ушам. Пожалуй, ничто из речей старухи не могло бы поразить его больше, чем эти слова. Ну разве что она призналась бы, что сделана из сыра. И все равно «чтобы спасти» уверенно заняло бы второе место.
– Я, можно сказать, перехватила тебя на самом краю пропасти, – продолжала она, – и теперь собираюсь помочь выбраться отсюда. Целым и невредимым.
С этими словами ведьма откинулась в кресле, чрезвычайно довольная собой.
– И чего ты хочешь взамен за эту помощь? – резко спросил Логейн.
– Обещание, – улыбнулась старуха. – Обещание, которое король даст мне с глазу на глаз и позднее никому о нем не расскажет.
Мэрик ошеломленно моргнул, но Логейн шагнул вперед:
– А если он откажется?
Ведьма жестом указала на окружавший их лес:
– Тогда вы вольны уйти куда глаза глядят.
Логейн повернулся к Мэрику. Что он думает обо всем этом, можно было понять и без слов. Магам нельзя доверять, а этой старухе – в особенности. Логейн, вполне вероятно, считал, что ведьма может отпустить их, даже если Мэрик откажется выполнить ее просьбу, – и тогда они попробуют выбраться из дебрей. Возможно, им даже удастся вернуть оружие, отобранное долийцами. В конце концов, тот молодой эльф, который привел их сюда, с виду не такой уж безнадежный фанатик. Может, они сумеют что-нибудь выменять у кочевников – одеяла, к примеру, плащи…
Высоко над головой в кронах посвистывал ветер. Мэрику на миг показалось, что деревья приплясывают в такт его свисту, – очень уж похожи на танец были движения веток. Беспокойные растения пляшут под музыку ветра, а они двое стоят в тишине и сумраке перед старой ведьмой. Мэрик посмотрел на Логейна, взглядом прося помощи, но отклика не дождался. Продрогшие, избитые, обессиленные, в самом сердце Диких земель Коркари – как еще они могут поступить?
– Я согласен, – сказал Мэрик.
Глава 4
Логейн и Мэрик заночевали под открытым небом, возле ведьминой хижины, у костра, который, стоило старухе топнуть ногой, разгорелся вовсю. И горел всю ночь, хотя Логейн так и не сумел разобрать, чем именно питался огонь. Не иначе как магия, заключил он и решил, что об этом лучше не задумываться. Ему вообще не хотелось думать. Особенно о том, что трупы, висящие на деревьях, исподтишка подглядывают за живыми. А еще о том, что деревья, окружавшие хижину, все время перемещаются с места на место.
Утром оказалось, что тропа, по которой Логейн и Мэрик пришли сюда, теперь ведет в совершенно другом направлении.
Не хотелось юноше думать и о том, какое именно обещание ведьма вытянула из Мэрика. Тот ушел в старухину хижину и пробыл там несколько часов – так долго, что Логейна охватило нешуточное беспокойство. Он как раз пытался разглядеть, что творится внутри избушки, через единственное окошко, грязное и закопченное, когда Мэрик наконец вышел наружу. Один. Был он притихший, явно потрясенный до глубины души и на все попытки Логейна как бы невзначай что-нибудь выпытать упорно отмалчивался. Было ясно, что тайна так и останется тайной.