— Просто думаю, отдел кадров бы точно это не одобрил. Хотя… твоя грудь и зад — это чистое совершенство.
— Спасибо. Но, кстати, я немного схитрила насчет нашего соглашения.
— В смысле?
— Когда я пошла за пляжными полотенцами, я переодела нижнее белье. Оно изначально совпадало с лифчиком, и мне это показалось… неподходящим. Все-таки у нас профессиональное плавание. Плюс я была в стрингах, а мне хотелось немного больше прикрытия.
Я расхохотался и подошел ближе.
— Ты шутишь сейчас или говоришь серьезно?
— А про что именно ты спрашиваешь?
— Ты правда переодела трусики, принцесса?
— Да.
— Но купальник не надела?
— Нет. Я же не нарушаю сделки. Но ты ничего не говорил о том, какие должны быть трусики.
— Может, я как раз хотел стринги. У меня, между прочим, день рождения. — Я стоял прямо перед ней, она все еще держалась на воде, и дышала уже заметно чаще.
— Переживешь.
— Устала держаться на воде? — Я протянул руку. — Только скажи.
— Мы же договорились — никаких прикосновений, — напомнила она.
— Глупое было правило, правда? — Я подошел еще ближе, наши носы почти соприкасались. Вода слегка колыхалась между нами, пока она продолжала двигаться под поверхностью.
— Думаю, правило было разумным, — ответила она и отступила, отплывая к мелководью, где можно было встать. — Скажи, почему ты так взбесился, когда мой отец упомянул, что я заняла второе место на теннисном турнире сто лет назад? Меня это уже не задевает, а тебя — задело.
— Потому что он вел себя как мудак.
— Он твой начальник. Ты же не хочешь его злить.
Я поплыл вокруг нее, делая круг.
— Мне плевать. Если кто-то ведет себя как мудак — я это скажу прямо.
— Даже если это человек, который решает, появится ли твое имя на входной табличке?
Я остановился и лег на спину, глядя в небо.
— Ага.
— Смело. — Она тоже перевернулась на спину, и мы теперь плыли рядом. — Скажи мне что-нибудь, чего я о тебе не знаю.
Я скользнул ближе к ней, наши движения уносили нас в разные стороны.
— Я не знаю, что ты знаешь. Так что просто спрашивай.
— Ты открыт как книга? — спросила она, ее рука едва коснулась моей, пока мы оба смотрели на звезды.
Когда я в последний раз был так расслаблен?
— Ни хрена подобного. Я довольно закрытый человек.
— Так почему же тогда говоришь, что можно спрашивать что угодно?
— Просто прими это как победу. Я доверяю своей интуиции. Хочешь узнать что-то — спрашивай.
— Почему ты не планировал ничего на день рождения?
Ну конечно. Именно это она и хотела знать. И это был тот самый вопрос, на который я не собирался отвечать.
— Я уже говорил — у меня есть сестра-близнец. Единственная девочка в семье, так что день рождения всегда был чем-то особенным. Я с радостью праздную с ней. Но теперь она живет в Магнолия-Фоллс, и у меня нет особого желания что-то устраивать. Лучше работать. А мама все компенсирует в воскресенье — она всегда устраивает что-то грандиозное.
— Честный ответ. Можно еще вопрос?
— Конечно. Пока что идет неплохо. — Моя рука снова скользнула рядом с ее в воде. Теплый летний воздух, легкий ветерок с реки — все было до боли спокойно.
— Ну, я знаю, что у тебя большая, дружная семья. И ты лучший в своей работе — по твоему же собственному мнению, — поддела она меня, и я плеснул в ответ водой.
— Ты не дала закончить. Все в офисе считают тебя богом, а мой отец позволил тебе поставить его на место за обедом — так что явно ты великолепен в работе.
— Это был вопрос? Потому что ответ — да. Я великолепен.
— Нет, это не был вопрос, о, скромнейший из смертных. — Она засмеялась. Я показал на падающую звезду, и мы оба замерли, наблюдая за ней. — Так вот… ты сказал, что у тебя нет девушки. А когда у тебя были отношения в последний раз?
Не знаю почему, но ее вопрос меня не раздражал.
— В колледже. На бакалавриате.
— Сколько вы встречались?
— Три года. — Я прочистил горло.
Она резко повернулась на живот и уставилась на меня:
— Три года?! Вот это неожиданность.
— Не драматизируй. Это не так уж удивительно.
Она прикусила губу и разглядывала меня.
— Ладно. Пусть будет не удивительно. Но ты закончил колледж сто лет назад, потом — юрфак, потом начал практиковать. И с тех пор ни одних серьезных отношений?
— Джилли. — Я резко перевернулся и встал. — И нет. Это было единожды.
— Интересно. Почему вы расстались?
— А теперь твоя очередь. — Я подошел ближе. — Когда у тебя были последние отношения?
— Хорошо. Я встречалась с Питом Пауэрсом почти год. Он играл на гитаре в группе. Очень талантливый музыкант. Мы расстались несколько месяцев назад.
— Почему?
— У нас не было будущего. Пит замечательный. Мы до сих пор друзья. Но у нас были разные цели.
— Что он хотел?
— Если тебе уж так интересно, Чедвик… — Она убрала выбившуюся прядь за ухо и встала в мелководье, глядя на меня снизу вверх. — Он хотел, по сути, просто курить траву и заниматься сексом весь день, каждый день.
— Хмм… не самый худший план.
— Верно. И по субботам это было даже заманчиво. Я работала всю неделю, а потом проводила с ним выходной. Честно — это было приятно. Никакого давления. Не надо никуда бежать. С Питом было как на каникулах. Но этот отпуск длился год. И я поняла, что пора возвращаться к обычной жизни.
— Понимаю. А до сексуального бездельника кто у тебя был? Владелец стриптиз-клуба? Или сутенер?
Она плеснула в меня обеими руками, поднимая волну.
— Даже не угадал. Я встречалась с Хьюстоном Кэлленом почти три с половиной года. Почти весь бакалавриат.
— Хьюстон. Звучит как полный зануда.
Она рассмеялась, и ее смех пронесся по воздуху, как музыка на легком ветру.
— Хьюстон был кем угодно, только не занудой. Он был целеустремленным, таким же, как и я, когда дело касалось учебы и упорства. Он тоже играл в теннис, и собирался поступать в юрфак.
— Звучит как союз, заключенный на небесах, в первом дивизионе студенческого спорта, — проворчал я. Мне хотелось прибить этого парня, и я даже не понимал, почему. Хенли рассмеялась от моего тона.
— Так и было. И его семья — родители, сестра — были очень милыми и простыми. Я часто ездила к ним на выходные, и иногда мне казалось, что я была больше влюблена в его семью, чем в него самого.
— Значит, ты его бросила? — спросил я.
— Нет. Это он бросил меня. — Она посмотрела на небо, будто не хотела видеть мою реакцию.
— Вот ублюдок.
Она рассмеялась и взглянула на меня:
— Мы оба подали документы в Гарвард на юрфак. Его не приняли. И он решил, что меня взяли только потому, что я потомственная выпускница.