Когда я завернул за угол, звуковой сигнал тревоги заставил меня прибавить шаг.
Я распахнул дверь в здание и тут же увидел спину женщины в обтягивающей розовой юбке и пиджаке в тон. Светлые волны волос спадали ей на спину. Мой взгляд скользнул вниз — стройные загорелые ноги, туфли телесного цвета. Она судорожно вбивала код в охранную панель и при этом пыталась перекричать оглушительный вой сирены.
— Прекрати! Господи! Пожалуйста, остановись! — завизжала она.
Да чтоб тебя…
— Отойди. — Я шагнул к ней, и она от неожиданности вздрогнула и уступила мне место.
Я быстро ввел код, и сигнализация тут же смолкла.
— Простите! Просто... э-э… Папа явно дал мне неправильный код, — пробормотала она, качая головой. Ее сапфирово-синие глаза встретились с моими. Кожа безупречная, даже несмотря на практически полное отсутствие макияжа, а полные розовые губы чуть изогнулись в вымученной улыбке.
Она была потрясающей. Я видел ее на фотографиях, так что примерно ожидал. Но вживую... возможно, это была самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.
А значит, в офисе от нее будет чертовски сложно отвлекаться.
— Обычно ты считаешь нормой приходить раньше своего начальника в первый же рабочий день?
— Моего начальника? — Она вскинула бровь и усмехнулась, будто это была отличная шутка.
— Я руковожу этим офисом, если тебе не сообщили. Может, твоя фамилия и Холлоуэй, но ты здесь новенькая. И пусть тебе достался шикарный кабинет — это не отменяет того, что ты подчиняешься мне. — Ее отец сам сказал мне обращаться с ней как с обычным сотрудником, хотя сам вряд ли собирался следовать этому принципу.
— Я бы предпочла слово «наставник», а не «начальник». — Она гордо вскинула подбородок.
— А я бы предпочел начинать день не с вопля сирены у себя в ушах.
— Больше не повторится. Сегодня получу от вас правильный код, — вздохнула она.
Я прошел внутрь, показал ей комнату отдыха, а потом махнул в сторону коридора:
— Твой кабинет — в самом конце. Устраивайся. Через полчаса жду у себя.
— До встречи.
Она бодро зашагала по коридору, а я развернулся и пошёл в другую сторону, к себе.
Швырнул портфель на стол, включил ноутбук и запустил монитор. Потом направился обратно в комнату отдыха, чтобы долить кофе. Моя помощница Рози сегодня должна была прийти попозже — у нее была запись ко врачу. А так-то она баловала меня. Наверное, лучшая помощница на свете. Без нее я, по сути, работать не мог. Но сегодня кофе мне придется наливать самому.
Я свернул за угол — и в следующее мгновение кипяток плеснулся мне на грудь, а Хенли Холлоуэй издала такой визг, что у меня заложило уши.
Мать твою.
Я отпрянул назад, отдергивая рубашку от груди — кожа горела, будто по ней прошлись утюгом.
— Господи! — воскликнула она, пока я стремительно шел мимо. — Я хотела принести вам кофе в знак извинения за сигнализацию...
Я бросил пиджак на стул и поспешил к раковине, на ходу расстегивая рубашку. В той чашке, похоже, был не кофе, а расплавленная лава — она жгла до костей.
Я схватил полотенце, намочил его холодной водой и прижал к коже.
— Знаешь что... лучше не делай мне никаких одолжений. Просто делай, черт возьми, свою работу, — прошипел я. Получилось резче, чем я хотел, но кожа горела, как в аду.
— Могу и просто работать.
— Ну, хотелось бы, особенно с дипломом Гарварда, — бросил я, выключая воду. — Мне надо переодеться. Увидимся у меня в кабинете в назначенное время.
Она кивнула и ушла.
Скорее всего, я задел ее чувства. И прекрасно. Эта профессия — не из легких. В этой фирме тоже сладко не бывает. Когда я только пришёл сюда, никто меня за руку не водил и ей я делать поблажек не собирался.
Да у нее уже есть личный кабинет — все сотрудники это заметят.
Карвер Томас только недавно перебрался в отдельную комнату — спустя два года упорной работы. Джоуи Баркер, такой же младший юрист, как и Хенли, спустя девять месяцев после найма всё ещё сидит в общем зале с остальными.
А она получает особое отношение с самого старта.
И день уже пошел наперекосяк.
Сначала она включила сигнализацию. Потом обожгла меня до волдырей. И все это — еще до половины восьмого утра.
Эта женщина будет моей тенью на ближайшие шесть месяцев, и я уже на взводе.
А это — очень плохой знак.
2
. . .
Хенли
Я пошла в туалет, чтобы смыть с рук кофе. Не стоит удивляться, что папа нанял такого надменного козла, чтобы тот возглавил офис. Истон был явно раздражен тем, что я включила сигнализацию, а потом ещё и облила его горячим кофе. Будто я все это нарочно устроила!
Ну что ж, отличное начало, Хенли.
Я пыталась извиниться за сигнализацию — он тут же сорвался на крик. С кофе получилось еще хуже, но я ведь и за это извинилась. Неужели обязательно было реагировать так грубо?
Я была унижена. Конечно, мне хотелось начать этот день по-другому. Я думала, что работа в этом офисе, а не в городском, где руководит мой отец, даст мне шанс проявить себя.
Очевидно, моя фамилия прибыла раньше меня — она ведь написана прямо на двери. Я дочь Чарльза Холлоуэя, и вполне понятно, что в этом здании уже есть люди, которым я не нравлюсь.
Я понимаю.
Рождение в определенной семье может быть и благословением, и проклятием.
Я родилась в семье с абсурдным уровнем достатка. Училась в лучших школах, объездила весь мир, у меня было все, о чем можно мечтать. И, конечно, это автоматически делает меня в глазах окружающих избалованной девчонкой.
Но в моей истории есть нечто большее. Гораздо большее.
Я вкладывалась по полной во все, чем бы ни занималась, сколько себя помню. Я всегда была круглой отличницей, а недавно закончила Гарвардскую школу права первой в выпуске. И это никак не связано с моей фамилией.
Я играла за университетскую сборную по теннису на бакалавриате и даже подумывала о профессиональной карьере.
Смысл в том, что я заслужила свое место.
Но мало кто это учитывает.
Сегодня я вошла в эту дверь с огромкой мишенью на спине. Именно поэтому я серьезно раздумывала остаться на восточном побережье и устроиться в фирму, на здании которой не красовалась бы моя фамилия.
Но мой отец и дед мечтали, что однажды я возглавлю эту компанию, которую они построили с нуля. И я не собиралась отступать только из-за того, что люди будут судить меня или считать, что мне всё досталось просто так.
Мне придется доказать, что это не так.