— Не знаю. Он и так на меня все время злится. Не хочу его еще больше раздражать.
— Ну ты же высокий, мне нужна была помощь с гирляндами, — вздохнула Рози.
На стуле стояли три пакета из магазина праздничных товаров. Было видно, что она старалась от чистого сердца.
— А давайте украсим комнату отдыха для персонала? Он зайдет туда, съест торт, поворчит немного и сможет спокойно вернуться в кабинет, — предложила я.
— Гениально! — просияла Рози. — Да, точно! Сделаем ему праздник там!
Мы с Джои пошли с ней. За следующие тридцать минут мы превратили комнату отдыха в настоящий праздник. Везде развешали гирлянды, посыпали блестки, на стол поставили огромный торт.
Ему это не понравится. Но по крайней мере, не в его офисе.
Когда мы услышали, как открылась входная дверь, Джои чуть не споткнулся, уносясь прочь:
— Я к этому не имею отношения, — прошипел он на бегу.
Мы с Рози рассмеялись и дождались, пока Истон не появился в дверях.
Он приподнял бровь и окинул комнату взглядом.
— Как будто тут принцессу Диснея стошнило, — пробурчал он, но я заметила, как уголки его губ чуть приподнялись.
— С днем рождения, босс, — сказала Рози.
— Я просил не называть меня так, — он подошел к ней, обнял одной рукой. — Но спасибо.
— Спасибо? — она изумилась. — Вот это да.
— Ну, я не совсем мудак. Так что да, спасибо за то, что из года в год игнорируешь мою просьбу и отмечаешь мой день рождения. — Он усмехнулся и повернулся к коробке с бейглами, взял один и кинул в тостер. — Спасибо за бейглы. Я не завтракал и перебрал с виски вчера.
— Это как рождественское чудо в августе. Такой дружелюбный и вообще не ты, — сказала Рози, протягивая ему нож для сливочного сыра и сама взяла себе пончик.
— Что сказать… Я на год старше и на год мудрее. — Он подмигнул, намазал бейгл и повернулся ко мне. — Возьми себе чего-нибудь и зайди ко мне в кабинет. Надо обсудить сегодняшнюю встречу.
— Принято, — кивнула я и быстро собрала себе бублик. Рози шептала, какая я молодец, что предложила перенести праздник в другую комнату — он вроде бы принял все нормально.
Я пошла по коридору в его кабинет, поставила тарелку и кружку с кофе на стол, села напротив.
Первые несколько минут он молчал, уткнувшись в монитор. Потом поднял глаза и поднял бровь:
— Как ты уговорила их перенести все из моего кабинета?
— Я же блестящий юрист, помнишь? У меня есть методы.
Он кивнул.
— Спасибо. Ты им ничего не говорила?
— Конечно, нет.
— Хорошо. Мне не нужна вечеринка жалости, — сказал он, потянувшись за кружкой с кофе.
— Я не думаю, что кто-то стал бы тебя жалеть, если бы знал причину, по которой тебе тяжело в день рождения, — я сделала паузу, подбирая слова. — Но... можно скорбеть по Джилли и при этом все равно отмечать свой день рождения. Ты ведь это понимаешь, правда?
Он потянулся за своей кружкой.
— Кажется, мы договорились: если я расскажу тебе, что случилось, мы не будем больше это обсуждать.
— Это было до того, как я узнала, что ты собираешься рассказать. А я подумала, что взгляд со стороны может быть полезен.
— Ты теперь мой терапевт? — Он изобразил раздражение, но с этой чертовски сексуальной ухмылкой на лице. Я сжала бедра, потому что когда Истон Чедвик смотрел на меня так, мне становилось трудно дышать.
— У меня был двойной диплом. Предюридический курс и психология, — я прикусила губу, пока он изучал меня взглядом. Сегодня он был каким-то другим.
Более легким. Расслабленным.
— Интересное сочетание.
— Я считаю, они прекрасно дополняют друг друга. Я хочу понимать клиентов, которых представляю. И, если быть честной, у меня есть терапевт еще с средней школы. Она потрясающая, я уважаю ее работу, поэтому мне и захотелось изучать это.
Его взгляд потеплел.
— Ну хорошо, доктор. Расскажи мне свою теорию.
— Что ж, Злой Гений, — я наклонилась вперед, опираясь локтями о стол. — Важно понимать: праздновать день рождения — это не значит быть козлом.
Он рассмеялся — искренне, громко.
— Это тебя в Стэнфорде и Гарварде научили?
— Я пытаюсь сказать, что, как мне кажется, ты не позволяешь себе праздновать, потому что чувствуешь вину. Будто бы это значит, что ты перестал горевать по человеку, которого любил. Но это не так.
Он резко напрягся.
— А почему это не так?
— Во-первых, авария была не по твоей вине. Ты не виноват. Ты не мог это предотвратить. Вина и горе — это разные вещи. Да, ты имеешь право скорбеть в это время года, потому что потерял важного человека. Но ты также имеешь право праздновать свой день рождения, радоваться с друзьями и семьей. — Я посмотрела ему в глаза. — Она хотела быть рядом в этот день, помнишь? Думаю, она бы совсем не хотела, чтобы ты больше никогда не отмечал свой день рождения. Ты все еще здесь, Истон.
Он чуть приоткрыл рот, потом прищурился.
— Думаешь, я не живу? Я живу каждый гребаный день. Я пошел в юридическую школу через пару недель после аварии и сейчас работаю в одной из лучших фирм страны.
— Я знаю. И ты блестящий адвокат. Но я просто говорю: тебе не обязательно страдать в день рождения. Горе не должно сжирать тебя изнутри. И ты, очевидно, движешься вперед — это здорово. Но твой день рождения не обязан быть испорчен навсегда.
— Ну, это первый раз за восемь лет, когда я ел торт и не вел себя как полный козел, когда офис украсили, — откинулся он на спинку кресла. — Считай, это победа.
— Очень зрелый поступок. И ты даже не набросился на своего терапевта. Прогресс, — усмехнулась я.
— Только потому, что мне нужна услуга.
— То, что я спасла твой кабинет от гирлянд, не считается? — поддела я его.
— Сегодня снова вечер пиклбола в клубе. Эти придурки из Колтон-Каунти приезжают играть, а у Арчера снова аврал на работе, он не сможет. Уже второй раз за месяц. Думаю, пора выкинуть его из команды.
— То есть тебе снова нужны мои суперспособности в пиклболе? — Я наклонила голову и улыбнулась.
— Да. Сыграешь сегодня за нас? Тебя уже можно официально вносить в команду Chad-Six — ты уже дважды подменяла.
— Чувствую, это Арчера стоит вносить как замену. — Я рассмеялась. — Но да. Сегодня сыграю с тобой в пиклбол, Чедвик.
— Не зазнавайся, принцесса.
— Ты сам только что сказал, что я тебе нужна. Как тут не зазнаться?
Он широко улыбнулся. Настоящая, искренняя улыбка.
— Ладно. Пора готовиться к встрече. Это может быть наш самый крупный клиент.
— Это может вывести твое имя на фасад офиса.
— В этом и весь смысл, — он бросил мне папку, и мы провели следующий час, изучая дело. King Hotels — одна из самых известных сетей роскошных отелей — обвинялась в дискриминации женщин при найме. Бруно Кинг, президент и генеральный директор, был уверен, что это клевета.