Чарльз покачал головой, аккуратно взял дочь за подбородок и повернул лицо, разглядывая опухшую щеку, на которой уже начинал проступать синяк.
— Это непростительно. Я немедленно позвоню Уиллу. Джеймисон в последнее время почти не появляется на работе — пора с ним серьезно поговорить.
— Думаешь? Он только что выставил себя идиотом, опозорил фирму, а потом еще и ударил твою дочь в лицо, мать его, — я провел рукой по волосам, пытаясь сдержать ярость.
Но Хенли сделала то, чего я никак не ожидал — она рассмеялась. И не просто рассмеялась, а по-настоящему, громко.
— Расслабься, Чедвик. Он не бил меня в лицо. Не драматизируй. Он случайно задел меня локтем. Да, это выглядело ужасно, но все было случайно. Он был в стельку, это правда. И это очень плохо для репутации.
Она положила руку мне на локоть — скорее всего, чтобы немного успокоить. Я заметил, как Чарльз уловил это движение взглядом.
Интересно, он так же внимательно смотрел, когда его «золотой мальчик» из уважаемой семьи стукнул ее локтем?
— Ладно. Все на взводе. Я тоже. Давайте на этом закончим. Я позвоню Уиллу по дороге домой и скажу, что нам нужно сесть и все обсудить. А ты приложи лед и отдохни. Утром созвонимся.
Хенли обняла отца, а я хлопнул его по плечу, наблюдая, как он покидает отель. Он жил в пентхаусе всего в нескольких кварталах.
Я положил руку ей на спину, направляя к лифту. Когда мы зашли в кабину, я достал лед из кармана и приложил к ее щеке.
— Ты украл лед из ресторана? — рассмеялась она, прикрыв мою руку своей.
— По-моему, лед — это общедоступное благо. Украсть его невозможно.
— Отличный аргумент, адвокат, — улыбнулась она.
Когда двери открылись, мы пошли по коридору к нашим номерам, и я не колебался ни секунды.
— Я иду с тобой.
16
. . .
Хенли
Я бросила сумочку на комод и остановилась у зеркала, чтобы осмотреть щеку.
Судя по тому, как Истон реагировал, можно было подумать, что у меня там синяк размером с мяч для гольфа. А на деле — всего лишь небольшая припухлость и лёгкая гематома.
— Все не так уж плохо. Судя по твоему лицу, я ожидала чего-то гораздо страшнее, — я села рядом с ним на край кровати, и он тут же снова приложил лед к моей щеке.
— Этого не должно было случиться. Мне стоило колоссальных усилий не врезать ему. Но я не хотел устраивать еще больший цирк, чем он уже устроил.
— Он таким был и в подростковом возрасте.
— В смысле?
— Он никогда никого не слушал. Вечно суетился, шумел, неловко себя вел. На второй свадьбе своего отца, куда я пошла вместе с папой, он пролил на меня коктейль. Уилл и мой отец все пытаются «свести нас», но у этой сделки нет шансов.
— Сделки?
— Меня и Джеймисона. Папа мечтает объединить наши семьи. Но этого никогда не будет. Хотя, полагаю, после сегодняшнего вечера он перестанет настаивать.
— Надеюсь, — Истон покачал головой с явным отвращением. — Его бы не было в этой фирме, если бы не папаша. Он катастрофа.
— Думаю, сегодня папа и правда был в шоке. Уверена, будут какие-то последствия.
— Хотелось бы. Такое поведение неприемлемо ни в одной фирме. Если он не может себя контролировать, ему не место на подобных мероприятиях, — Истон приподнял лед, чтобы посмотреть на мою щеку.
— Думаю, мне уже лучше. Можно немного отдохнуть от холода.
— Болит? — спросил он, и в его глазах было столько заботы, что у меня сжалось сердце.
— Не сильно. В меня как-то теннисный мяч попал — вот тогда было больнее, — рассмеялась я.
— Ты крепче, чем кажешься, принцесса, — он поднялся, положил пакет со льдом в ведерко на мини-баре.
— Кстати, я ненавижу эту кличку.
— Принцесса? — он снял пиджак, небрежно бросил его на кресло и встал передо мной, уперев руки в бедра. Мышцы под белой рубашкой четко прорисовывались — каждая линия. — Тебе не нравится?
— Нравится ли мне, что ты считаешь меня избалованной и надменной? Не особо, — я откинулась на локти и сбросила туфли.
— Я называю тебя так не поэтому. Ты вообще когда-нибудь смотрела, какими качествами обладает настоящая принцесса? — в голосе зазвучала усмешка, и он опустился на кровать рядом.
— Всегда ты как адвокат, — рассмеялась я. — Хочешь сказать, что ты действительно изучал, какими должны быть принцессы?
— Я же говорил, что всегда буду с тобой честен. Я не вру — мне врать незачем. Если бы я и вправду считал тебя избалованной богачкой, то сказал бы это в лицо, — он лег на спину, и я сделала то же самое. Через пару секунд мы оба повернулись на бок лицом друг к другу.
— Ну и какими же они должны быть?
Он протянул руку, нежно провел пальцами по моему синяку.
— Моя сестра Эмерсон обожала фильм «Дневники принцессы» и заставляла меня смотреть его столько раз, что я до сих пор помню каждую сцену.
Я улыбнулась. Его прикосновения были такими мягкими и умиротворяющими, что я едва держала глаза открытыми.
— Я тоже люблю этот фильм.
— Вот. Так вот, Эмми постоянно напоминала, что принцессы должны быть добрыми и скромными. Уметь слушать и относиться к людям с уважением, — уголки его губ приподнялись. — Именно так я тебя и вижу. Вот почему называю тебя принцессой. Я вовсе не считаю тебя избалованной. Наоборот, ты сильная и благородная. И по части трудолюбия ты можешь потягаться с кем угодно в нашей фирме. Даже со мной. И не заставляй меня начинать разговор о том, как охрененно ты выглядишь в юбке для пиклбола.
Я прикусила губу, переваривая его слова.
— А ты не хочешь упомянуть мои реальные навыки в игре?
— Ну… ты справляешься, — усмехнулся он, и его палец скользнул по моей нижней губе.
— Ты тоже ничего. И знаешь, теперь я не против этого прозвища, раз уж ты объяснил, что оно значит.
— Я же не совсем мудак, Хенли.
— Я знаю. И даже не думаю больше, что ты злобный гений, — я прикусила его большой палец, и он засмеялся, когда провел им по линии моей челюсти.
— А кто я тогда?
В его серых глазах было что-то особенно искреннее в тот момент.
— Думаю, ты очень хороший человек. Просто не хочешь, чтобы об этом кто-то знал.
— Может, я такой только с тобой.
— Почему?
— Понятия не имею. Но ты мне нравишься. Больше, чем хотелось бы.
— Ты мне тоже нравишься. Это не обязательно плохо, — прошептала я, придвигаясь ближе.
— Я хочу снова тебя поцеловать. Но не знаю, что это значит. А раз не знаю — может, и не стоит.
— А ты всегда знаешь, что это значит, когда целуешь женщину? — спросила я.
Он рассмеялся и притянул меня ближе:
— Ну и умница ты, конечно. Я просто не хочу все испортить и создать неловкость. Мы работаем вместе. Твой отец — мой начальник.